— Значит, надо сделать так, чтобы он нас не заметил.

— Но как? Открытое пространство, где мы спрячемся?

— А нам и не надо прятаться! Он же пошел туда с телевизионщиками? Вот и мы возьмем своего оператора. Ну, не хватит же у него совести не разрешить съемку местным журналистам! А ты вполне сойдешь за журналистку! Он ведь тебя не знает?

— Нет, откуда?

— Вот и отлично. А я — консультант вашей группы. Подходит? Значит, решили. Они пошли на Сейв-Вэр, и мы пойдем туда же, но с другой стороны. И случайно встретимся.

— Учитель, вы — гений! — восторженно вымолвил третий участник действа.

— Ну, тогда собираемся? Алена, я за тобой заеду в восемь, раньше не стоит. С оператором договорюсь сам. До каменного города нам идти часа два от дороги, оденься и обуйся соответственно. К утру вернемся.

— А аппаратуру для измерений поля брать? — деловито спросила девушка.

— Нет. Рощин должен видеть только то, что местные журналисты тоже хотят подключиться к этой теме. Насколько я его знаю, он клюнет. Ведь кроме насмешек и нападок, он от наших масс-медиа ничего не имел…

— Учитель, возьмите меня с собой! — попросил светловолосый. — Я не буду лишним!

— Нет, — жестко ответил Васильев. — Тебе в полнолуние и здесь дела найдутся. Я бы и сам не пошел, отправил одну Алену с оператором, но, во-первых, без меня они места не найдут, а во-вторых, Рощин в жизни не поверит, что журналисты по собственной инициативе, без сопровождения, шляются по Сейв-Вэру. А коль не поверит, запросто может и обряд отменить. И что? Тогда мы снова остаемся только со своими съемками, и каждый скептик может сказать, что наша активация — профанация чистейшей воды. А вот когда мы следом покажем ту же активацию, но произведенную Рощиным, а у него в этих кругах репутация отменная, тогда наши враги будут посрамлены. Понял?

Блондин молча кивнул.

* * *

Перепрыгивая через очередной бойкий ручеек, Ольга схватилась за ветку ближней березки и ту же застыла, пораженная и зачарованная. Деревце, высотой доходящее ей до груди, оказалось совершенно необычным! Вершина, которую полагается иметь каждому дереву на этой планете, отсутствовала вовсе, будто срезанная или сломанная. Однако ни срезана, ни сломана она не была. Ее просто не существовало! От того места, где ей полагалось бы находиться, густо росли корявые толстые ветви, удивительным образом закручивающиеся по часовой стрелке в правильную спираль… Будто деревце попало в эпицентр сильнейшего тайфуна, стремительно и безжалостно закрутившего его в свою воронку, да так и застыло, не сумев раскрутиться обратно. Плавные закругления веток создавали совершенно плоское, ровное блюдце, гармоничную целостность которого не нарушали ни один непокорный прутик, ни один кудрявый листик. Под «блюдцем» шел совершенно голый ствол. В меру корявый, в меру толстый — обычный…

— Что, еще одна аномалия? — остановился рядом Серега, догнавший коллегу. И тоже застыл, пораженный.

— Снимай скорей! — не отрывая глаз от дерева, попросила Ольга.

— Не учи ученого! — привычно возмутился оператор. — Все время снимаю.

— Да не торопитесь! — вернулся к ним, заметив их остановку, уже ушедший было вперед Влад. — Она никуда не сбежит! Если уж тысячу лет простояла…

— Сколько? — разом ахнули оператор и журналистка.

— Думаю, никак не меньше. На ствол посмотрите!

Ольге созерцание ствола сказало не очень много, вернее, совсем ничего, а вот Сергей долго цокал языком, щупал выступающие из ствола мощные узлы, а потом, наконец, согласно кивнул:

— Пожалуй…

— Знаете, как мы ее называем? — Влад хитро прищурился.