Лидия задумчиво распечатала сообщение, сложила листок пополам и сунула в портфель.

Она даже не подозревала о том, что “переделка”, в которую она угодила на этот раз, совсем не так безобидна, как большинство прежних, и что ее компьютер оказал бы ей неоценимую услугу, если бы сгорел в тот самый момент, когда пришло загадочное сообщение.

Он засмеялся и передернул плечами. Холодно, а он, как всегда, в одном пиджаке. Благородные кашемировые пальто в машине мнутся, как самые обычные, неблагородные, а куртки носить не позволял раз и навсегда выбранный стиль преуспевающего делового человека. Черт бы побрал этот стиль, черт бы побрал эту работу, черт бы побрал все на свете…

Покопавшись в бардачке, он выудил громоздкий брелок с дистанционным управлением гаражных ворот и нажал кнопку.

Ворота не шелохнулись. Егор протяжно вздохнул и нажал кнопку еще раз. Потом еще.

Потом снова нажал и долго не отпускал, уже понимая, что в гаражных мозгах что-то заклинило и сейчас придется вылезать из машины, звонить в звонок и ждать, когда охранник проснется и откроет ему вожделенный путь домой. Откройся, Сезам…

Какой длинный день, какой чудовищно длинный день, и он все никак не кончится!

Соблазн бросить машину у ворот и пойти спать был велик, но Егор пересилил себя. Бросить, конечно, можно, но утром он точно найдет ее без колес, приемника и ветрового стекла. Это мы уже проходили, спасибо, не надо. В припадке безнадежной жалости к себе он еще раз нажал и отпустил кнопку дистанционного управления.

Ничего.

Тогда он от души послал подальше ворота, машину и всю свою неудавшуюся жизнь и открыл дверь.

Плотный холодный ветер рванул полы пиджака, закинул за плечо галстук, хлестнул по лицу, как будто сырой перчаткой. Егор поймал галстук и быстро застегнул пиджак. Только бы охранник спал не слишком крепко…

Неясная тень мелькнула за полированным боком машины, и Егор настороженно оглянулся. Конечно, район спокойный и дом охраняется всеми способами, которые только можно купить за деньги, но все же в Москве живем, не в Женеве…

Фонарь освещал машину и пятачок асфальта перед воротами, а сзади и сбоку растекалась непроглядная осенняя темень, и в ней невозможно было ничего разглядеть.

Ключи… А, дьявол, ключи он оставил в зажигании. Идиот!

Тень мелькнула снова, уже ближе и определеннее, и Егор вдруг подумал, что под этим чертовым фонарем его самого отлично видно, а он не может рассмотреть ничего, что выходит за границы магического круга, очерченного желтым светом. Он сделал еще шаг и поднял руку, чтобы позвонить, когда из темноты на него прыгнуло нечто тяжелое, кожаное, воняющее перегаром и давно не мытым телом. Прыгнуло, отбросило занесенную руку и пробормотало в ухо:

— Не рыпайся, мать твою…

Егор и не думал рыпаться. Чего-то в этом духе он и ожидал, когда заметил шевеление за машиной, а дергаться, пока он не рассмотрел, с кем имеет дело, было бессмысленно.

Ну и день. Просто петь хочется от радости.

— Посмотри в карманах! — скомандовал из темноты второй. — Может, у него там пистолет.

Пистолет у Егора был, но не в кармане. Сдерживаясь, чтобы не врезать наугад по сопящей от страха и напряжения морде, он дал себя ощупать. Ясное дело, никакого пистолета в карманах не обнаружилось. Зато обнаружился бумажник, который был так лихо выужен, что затрещала подкладка. Жалко пиджак, Егор надел его только во второй раз. Сволочи, такую вещь испортили…

— Поставь его лицом к стенке, — продолжал руководить второй. — Ну ты, давай поворачивайся, твою мать!..

— Чего надо? — спросил Егор, тоскуя о порванном пиджаке. — Надо-то чего?

— Давай мордой к стенке, сволочь! — заверещали из темноты. — Ну?!

Тот, который шарил по его карманам, вцепился Егору в волосы и сильно толкнул вперед, к кирпичной стене.