— Однако…

— Агент, — перебил инспектор нетерпеливо, — я Джорджио Браманте ничем не обязан и ничего не должен. Во всей этой печальной истории он является, как всем нам отлично известно, единственным доказанным убийцей. Беатрис Браманте — совсем иное дело. Вполне может случиться, что очень скоро нам все равно придется ее арестовать. Но тем не менее мы обязаны сомневаться в ее причастности к преступлению и вообще оказать ей любезность, на какую вполне способны. Вы будете за ней следить. И добьетесь того, чтобы она вас заметила. А в конце дня доложите лично мне. Вам все понятно?

Роза молча кивнула. Фальконе едва заметил это. Воспоминания о том, что происходило четырнадцать лет назад, все ярче всплывали в его памяти. И теперь, когда он мог оглянуться назад и увидеть всю картину, у Лео начали возникать малоприятные эмоции по поводу некоторых важных, на его взгляд, аспектов этого дела.

— И еще мы обязаны сказать ей правду о том, что же произошло с ее сыном, — добавил он. — А мне нужен Джорджио Браманте. Потому что я тоже хочу знать эту правду.

ГЛАВА 27

Всего лишь час провозившись с бумагами, присланными Фальконе, и задав кучу вопросов Артуро, чьи ответы доказывали, что у него прекрасная, ясная и весьма объемистая память, Эмили поняла, что документы освещают лишь часть трагедии. Когда Браманте арестовали и предъявили ему обвинение в убийстве Лудо Торкьи, мрачное дело о похищении ребенка превратилось в сущее цирковое представление. Полиция и Служба спасения отрядили на Авентино внушительный штат, который прочесывал хитросплетение тоннелей, подземных пещер и археологических раскопов Браманте, разыскивая пропавшего Алессио. Сотни обычных римлян бросили все дела и присоединились к поискам. Но расследование очень быстро погрязло в скандалах и противоречиях, как только распространилась новость об аресте Браманте и когда стало понятно, что власти не имеют ни малейшего представления, где искать пропавшего мальчика. Эмили сразу узнала знакомые симптомы истерии средств массовой информации: слепая ярость популистского негодования; злобное бессилие полиции, задавленной юридическими тонкостями и общественным мнением, но вынужденной заниматься отнюдь не тем, что она считала правильным в данных обстоятельствах. А потом все вылилось в совершенно провальный финал, тоже весьма знакомый по другим делам об исчезновении детей. Алессио Браманте так и не нашли. Его отец протянул руки, на них защелкнули наручники, и профессор без малейших возражений последовал в тюрьму. Пятеро тинейджеров вышли на свободу и тут же исчезли, потому что адвокаты, успевшие ознакомиться с делом, заявили широкой публике, что к суду никого привлечь нельзя, после того как главного подозреваемого забили до смерти в полицейском участке. Все правила Уголовно-процессуального кодекса были втоптаны в грязь в результате того, что Джорджио Браманте пустил в ход кулаки, чтобы выбить хоть какую-то информацию из несчастного Лудо Торкьи. И пути назад теперь не осталось.

Типично итальянская, римская неразбериха, подумала Эмили. И если еще остается хоть какой-то шанс проникнуть в суть дела сквозь завесу тумана, необходимо — пусть даже после значительного промежутка времени — выяснить больше подробностей, чем имелось в документах, спешно подобранных Фальконе.

Американка отодвинула бумаги в сторону и посмотрела на Артуро. Под личиной добродушного отставника по-прежнему скрывался опытный офицер полиции. Вот он отошел от стола и кому-то позвонил. Это заняло три минуты. Когда он вернулся, отвел гостью в маленький, но изящный кабинет в фасадной части виллы и уселся за ноутбук, стоявший на столе красного дерева. И начал что-то печатать.