— Не ждите, что я смогу на них ответить, — запротестовала Джин. — Для меня все это такая же неожиданность, как и для вас. До чего же...

Ее голос дрогнул, но Хосе спокойно продолжил:

— Невыносимо! Потому-то нам и надо поговорить друг с другом, немного посплетничать, только так и можно относиться к беде — рационально и обыденно. Ведь могло быть хуже. — Встретив изумленный взгляд Джин, он пояснил: — Ты могла любить Энди. Тогда тебе было бы еще тяжелей.

— Я и любила его. Я вас всех любила.

Тед кивнул.

— Да, я и не предполагал, что мы успели так сильно привязаться друг к другу. Но ты же понимаешь, что Хосе имеет в виду совсем не такую любовь.

— Понимаю, и одно время мне даже казалось... Ой, смотрите! Неужели Жаклин?

— Жаклин и Майкл, — подтвердил Хосе.

В это утро Майкл выглядел настоящим щеголем — он не только побрился, но и причесался и даже надел свою «хорошую» рубашку — ту, в которой не было дыр. На Жаклин был безукоризненный голубой полотняный костюм. Сумка, перчатки и туфли были цвета слоновой кости, а волосы уложены узлом на затылке.

Молодые люди поднялись, приветствуя столь элегантную даму, и Хосе выдвинул стул, приглашая ее сесть.

— А я ждал, что вы придете, — сказал он.

— Не могла не прийти. — Снимая перчатки, Жаклин оглядела каждого из них. — Сегодня я уезжаю, и, может быть, мы больше никогда не увидимся. А я чувствую, что вас разрывает от вопросов. И считаю, что должна рассказать вам все до конца, пока вы не прочтете это в газетах.

Однако теперь, когда можно было задавать вопросы, никто не знал, с чего начать. Помолчав, Жаклин с легкой улыбкой призналась:

— Я не была уверена, что вы вообще захотите со мной разговаривать.

— Почему же? — удивился Тед. — Ах да, понимаю. Думаете, мы могли почувствовать себя подсадными утками? Но мы же не шайка уличных хулиганов! Принцип «один за всех, все за одного» для нас не главное.

— И потом, вы сами сказали — у всех народов это преступление считается самым тяжким, — добавил Хосе.

— Не говоря уже о такой незначительной детали, что Джин цела и невредима, — подхватил Майкл. — Нас она устраивает именно в таком виде.

— Ну, простите, — покаянно покачала головой Жаклин. — Видимо, я слишком долго имела дело не с лучшими представителями вашей возрастной группы.

— Прежде чем задавать вопросы, — сказал Тед, — может, стоит подождать, не подойдет ли Дейна?

— Она придет, — заверила Жаклин, и губы ее тронула загадочная улыбка. — Впрочем, ее можно не ждать... А вот и она.

На улице показался автомобиль. Но друзья поняли, кто в нем, только когда машина, подъехав к поребрику, припарковалась с полным презрением к знаку, запрещающему подобные действия. В этой открытой спортивной машине серебристого цвета за рулем сидел ди Кавалло, а рядом с ним Дейна, довольная собой, как сытая персидская кошка.

Они вышли из машины и присоединились к компании. Обменявшись со всеми приветствиями, ди Кавалло деловито спросил Жаклин:

— Ну что, вы уже закончили свой доклад?

— Еще и не начинала. Да ведь вчера вечером мы почти все объяснили.

— Но я вот чего не понял, — сказал Хосе. — Вы упомянули о каком-то еще самоубийстве — о приятеле Энди. Вы действительно имели в виду то, что я заподозрил?

— Этот случай всплыл, когда полиция стала ворошить прошлое каждого из вас, — немного подождав, не ответит ли ди Кавалло, сказала Жаклин.