«Мы не говорим об этом так,» сказал Мишур.

«Он рубит камень,» сказал Миллер. «Как любой каменотес.»

«Он большой мальчик, но все‑таки мальчик,» сказал Сказитель. «Скажем так, когда он рубит камень,» сказал Мишур. «То он оказывается малость помягче, чем когда это делаю я.»

«Я был бы очень признателен,» сказал Миллер. «Если бы вы отправились вниз и помогли с обрубкой сучьев и обстругиванием жердей. Нам нужны крепкие сани и надежные колеса.»

Сказителю было ясно как день, что имелось в виду: «Отправляйся вниз и не задавай лишних вопросов об Але‑младшем.»

Поэтому Сказитель проработал под звук равномерного позвякивания железа о камень все утро с Дэвидом, Мишуром и Калмом. Этот стук, с которым Алвин‑младший вырубал камень, задавал ритм работе всех, хотя никто об этом не говорил.

Впрочем, Сказитель не принадлежал к числу людей, способных работать молча. Поскольку все остальные были малоразговорчивы, постоянно говорил он сам. И так как они не были детьми, его истории не были, как обычно, о героях и трагической смерти.

Большую часть дня он посвятил саге о Джоне Адамсе. О том, как его дом был сожжен толпой в Бостоне, после того, как он добился оправдания десяти женщин, обвиненных в ведьмовстве. Как Алекс Гамильтон пригласил его на остров Манхэттен, где они основали адвокатскую контору. Как через десять лет смогли убедить голландское правительство разрешить неограниченную эмиграцию неголландцев до тех пор, пока англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы не стали большинством в Новом Амстердаме и Новом Орэндже, и значительным меньшинством в Новой Голландии. Так они добились того, что английский стал вторым государственным языком в 1780 году, как раз вовремя для того, чтобы голландские колонии стали тремя из семи штатов, первыми подписавших Американский Договор.

«Готов биться об заклад, что голландцы возненавидели этих ребят, когда те добились своего,» сказал Дэвид.

«Э нет, они были куда лучшими политиками, чем ты думаешь,» возразил Сказитель. «Оба они выучились говорить по‑голландски лучше многих голландцев и отдали детей в голландские школы. Они настолько слились с голландцами, ребятки, что на выборах в президенты Соединенных Штатов Джек Адамс получил больше голосов в голландских районах Новых Нидерландов, чем среди шотландцев или ирландцев.»

«Думаешь, если бы я выставил себя на выборы мэра, то все эти шведы с голландцами, живущие вниз по реке стали бы за меня голосовать?» «Даже я не стал бы голосовать за тебя,» сказал Калм. «А я бы стал,» сказал Мишур. «Я надеюсь, что когда‑нибудь ты будешь избираться в мэры».

«Он не сможет избираться в мэры,» сказал Калм. «У нас тут толком и города‑то нет.»

«Город будет,» сказал Сказитель. «Я уже видел, как это происходит. Как только начнет работать ваша мельница, вскорости сотни три человек поселятся между мельницей и Вигор‑Черч.»

«Ты так думаешь?»

«Даже сейчас люди три – четыре раза в год ездят в Лавку Армора,» сказал Сказитель. «Но когда они смогут получать здесь муку, то станут приезжать гораздо чаше. К тому же они будут охотнее ездить на вашу мельницу, чем на какую‑нибудь еще, потому что к ней идет хорошая дорога с крепкими мостами.» «Если мельница станет давать доход,» сказал Мишур. «Па наверняка пошлет за Бурровским камнем во Францию. У нас был такой в Вест Хемпшире, до того как паводок унес нашу мельницу. И Бурровский камень дает белую муку отличного помола.»

«А белая мука дает хороший заработок,» сказал Дэвид. «Мы, старшие, помним те времена,» он улыбнулся с важным видом. «Тогда мы были почти богачами.