Алвин снова проснулся и подумал, что либо опять наступила ночь, либо задернуты занавески. Он не смог выяснить этого точно, потому что боль вернулась с новой силой и хуже того: рана начала так зудеть, что он с трудом сдерживался, чтобы не расчесать ее. Через некоторое время он все же оказался способен добраться до раны, чтобы помочь расти новым слоям. Пока он спал, образовался тонкий, но сплошной слой здоровой ткани, закрывающий рану полностью. Тело под этим слоем продолжало восстанавливать уничтоженные мускулы и сращивать сломанные кости. Но больше не было ни потерь крови, ни открытой раны, в которую могла попасть инфекция. «Посмотри‑ка на это, Сказитель. Видел что‑нибудь подобное?»

«Кожа как у новорожденного младенца.»

«Может быть я сошел с ума, но не вижу причины держать эту ногу в перевязке, разве что оставить шины для сломанной кости.» «Ни следа раны. Да, ты прав, бинты тут уже не нужны.» «Может, моя жена права, Сказитель. Может, Господь послал чудо и исцелил моего мальчика.»

«Вряд ли мы можем говорить о чем‑то с уверенностью. Может, когда мальчик проснется, у него будет, что рассказать нам.» «Об этом пока нечего и думать. Все это время он даже не открывал глаза.»

«В одном мы можем быть уверены, мистер Миллер. Этот мальчик умирать не собирается. И это больше, чем то, на что я мог надеяться вчера.» «Я уже был готов сколотить ему ящик и упрятать под землю. Не надеялся, что он может выжить. Видишь, каким здоровым он выглядит? Хотел бы я знать что или кто защищает его.»

«Что бы его не защищало, мистер Миллер, мальчик еще сильнее. Тут есть над чем задуматься. Защитник расколол для него камень, но Алвин‑младший соединил его снова и защитник оказался бессилен что‑либо изменить.» «Думаю, он должен понимать, что делает?»

«У него должно быть какое‑то представление о своих силах. Он знал, что может сделать с камнем.»

«Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы у кого‑нибудь был такой дар. Я рассказал Фэйт о том, как он заточил заднюю часть камня даже не коснувшись его инструментом. А она стала читать мне из Книги Даниила и кричать об исполнении пророчеств. Хотела прибежать сюда и предупредить мальчика о глиняных ногах. Одуреть можно! Религия сводит их с ума. Я еще не встречал ни одной женщины, которая не рехнулась бы на религии.» Дверь приоткрылась.

«Убирайся отсюда! Ты что, полный идиот, что я должен повторять тебе двадцать раз, Калли? Где его мать, разве это так трудно держать одного семилетнего мальчишку подальше от…»

«Полегче с парнем, Миллер. В любом случае, он уже ушел.» «Я не могу понять, что с ним происходит. С тех пор, как Ал‑младший слег, я вижу лицо Калли везде, куда бы не взглянул. Как будто он гробовщик, который ищет работенку.»

«Может, ему это очень странно. Что Алвин ранен.»

«Сколько раз Алвин был на волосок от смерти…»

«Но ни разу не пострадал.»

Долгая тишина.

«Сказитель.»

«Да, мистер Миллер?»

"Ты был хорошим другом для нас здесь, хотя иногда мы сами мешали этому.

Но я думаю, ты по‑прежнему путешественник?"

«Я им и остаюсь, мистер Миллер.»

«То что я хочу сказать, не означает, что я тебя прогоняю, но если вдруг ты когда‑нибудь куда‑нибудь вскорости отправишься, и если ты решишь двинуться в восточном направлении, то как ты думаешь, не смог бы ты передать письмо от меня?»

«Я буду рад.