Я все понял. Тот факт, что убийца оставил винтовку на месте преступления, сам по себе говорил о многом. Это действительно профессионал – раз. Что убийство, скорее всего, заказное, хорошо оплаченное, иначе дорогую складную винтовку с оптическим прицелом он бы так просто не оставил, – это два. И еще одно, самое печальное, – раз это заказное убийство, значит, шансы найти убийцу резко снижаются. Вот почему Грязнов ничуть не обрадовался находке.

– А винтовочка-то не серийная, – сказал я, взглянув на орудие убийства.

Грязнов согласно кивнул:

– Явно тут Кулибин какой-нибудь постарался.

– Эх, богата наша земля талантами!… – подхватил я.

Грязнов нахмурился:

– С одной стороны хорошо то, что, если есть такой мастер, то это наверняка не единственное его произведение. Может, похожее оружие проходило по другим делам? А с другой стороны плохо – убийца бросил дорогую складную винтовку, хотя мог ее унести, так же как и внес…

– А кто тебе сказал, что он мог это сделать? – возразил я.

Грязнов покачал головой:

– Ладно, Слава, не расстраивайся. Еще не вечер. В конце концов, кто-нибудь в этой гостинице наверняка должен был его видеть. Кстати, кто живет в этом номере?

Горничная с готовностью ответила:

– Никто.

– А ключ?

– Ключ у меня, а еще один – у завхоза. Как положено. Но вы не подумайте, товарищ начальник, никто его взять не мог.

И она сдвинула брови, выражая тем самым непреклонную решимость охранять вверенные ей ключи даже ценой собственной жизни.

Я ничего не ответил. Видели, сталкивались… На самом деле, нет ничего проще, чем добыть ключ у горничной. Для этого, как говорил Остап Бендер, есть четыреста сравнительно честных способов.

– Ну а вы не видели кого-нибудь подозрительного, чужого? – хватался я за стремительно ускользающие у меня из рук ниточки.

Та опять покачала головой:

– Нет, товарищ начальник, не было никого.

– Можете называть меня Александр Борисович. Ну а что, за весь вечер вообще никто не проходил?

– Как же, проходили. Жильцы проходили, товарищ начальник…

Я вздохнул и вышел из номера, где уже вовсю трудились эксперты-криминалисты – осматривали ковер, наносили на плоскости мебели и ручки дактилоскопический порошок… Только наверняка зря все это. Если был профессионал – а это наверняка профессионал, – никаких следов он не оставил.

Ни одна из опрошенных нами горничных тоже не заметила ничего подозрительного.

– Ну что, Слава, какие будут выводы? – спросил я Грязнова после экспресс-опроса горничных.

Слава молчал.

– Ну ладно, тогда я скажу. Горничные не видели никого подозрительного, потому что он просто-напросто мимо них не проходил.

Грязнов нахмурил лоб, что свидетельствовало о его напряженной мозговой деятельности.

– То есть ты хочешь сказать…

– Именно. Убийца прошел по служебной лестнице.

Я посмотрел на часы. Со времени убийства прошло немногим более часа.

– Он вошел на этаж по служебной лестнице незаметно – ведь горничные сидят за углом, – потом прошел к номеру, открыл его, сделал выстрел, вышел, запер дверь и удалился тем же путем.

– Куда? – спросил Грязнов.

– Что куда? – не понял я.

– Куда удалился? Ведь тревогу подняли через минуту. Заблокировали все выходы из гостиницы через три. Конечно, за три минуты скрыться можно, но трудно. Согласен?

– Во-первых, три минуты – это не так мало.