|
Теперь вообразите, что вы нашли технологию, которая может решить проблему разрушения и предотвратить износ материи. — Какой материи? — Любой. На фундаментальном уровне все в нашей Вселенной сделано из одного и того же вещества. Мне верится, что алхимики искали именно этот универсальный элемент, чтобы извлечь его из природных веществ, покорить и использовать для поддержания или восстановления идеальной гармонии материи. Я имею в виду любой вид материи, а не только металлы. — Кажется, я понял, — сказал он, записывая ее слова. — Правда? Тогда представьте, что вы нашли такую технологию и заставили ее работать. Потенциал такого открытия безграничен. Вы получите аналог атомной бомбы, только наоборот! Люди смогут использовать энергию природы не для разрушения, а для созидания. Лично меня, как биолога, интересует воздействие такого вещества на живые организмы. Может быть, нам удастся замедлить увядание живых тканей или даже восстановить функции больных органов тела? — Тогда вы получите идеальную и универсальную медицинскую технологию. — Вот именно! — Вы действительно думаете, что алхимики нашли верный путь? Неужели вы верите, что они создавали нечто подобное? Роберта улыбнулась. — Я знаю, о чем вы подумали. Вы правы. Многие алхимики были сумасшедшими идиотами, одержимыми нелепыми идеями о магии. Люди считали их колдунами. Но если бы вы телепортировали любого ученого из прошлого в наш век — хотя бы из восемнадцатого века, — он принял бы Интернет и даже телефон за какие-то магические штуки. Однако некоторые алхимики были серьезными учеными. — Например? — Исаак Ньютон, отец классической физики. Он увлекался алхимией, и кое-какие его открытия, которые наука использует и сейчас, могли быть результатом алхимических исследований. — Впервые слышу об этом. — Я говорю вам правду. Вы должны знать и другого человека, занимавшегося алхимией, — Леонардо да Винчи. — Художника? — Помимо того, он был талантливым инженером, дизайнером и изобретателем, — ответила Роберта. — А взять, например, математика Джордано Бруно. Он тоже занимался алхимией, что дало повод католической инквизиции сжечь его на костре в тысяча шестисотом году. — Она поморщилась. — Такой тип ученых алхимиков восхищает меня. Эти люди заложили фундамент современной науки, их проекты могли бы изменить мир. Я верю в их мечты… И я посвятила им свою работу. Роберта помолчала несколько секунд. — Почему бы вместо скучного рассказа мне не показать вам кое-что из моих исследований? Как вы относитесь к жукам? — К жукам? — К насекомым. Иногда люди испытывают к ним отвращение. — Нет, я не из таких. Роберта открыла двойную дверь в ту часть комнаты, что первоначально была занята большим стенным шкафом. Его перестроили, и теперь на деревянных полках размещались стеклянные аквариумы, однако в них находились не рыбы, а мухи. Тысячи мух! Огромный рой черных мохнатых насекомых покрывал все стеклянные поверхности. — Проклятье! — отшатнувшись, выругался Бен. — Довольно крупные, верно? — весело спросила Райдер. — Добро пожаловать на демонстрацию моего эксперимента. Два аквариума были помечены буквами «А» и «В». — В резервуаре В находится контрольная группа, — объяснила Роберта. — Это обычные мухи. Мы за ними хорошо ухаживаем, но не подвергаем их воздействию. В резервуаре А живут экспериментальные особи. |
