— Не отворачивайся, Флетчер, не отворачивайся от меня, если я тебе действительно небезразлична, как ты говоришь. Это несправедливо и малодушно. Я никогда не думала, что ты можешь быть таким жестоким.

Флетчер неожиданно понял, что у Чар есть все основания упрекать его. Она была права. Их связывало такое глубокое, сильное чувство… Просто они не могут быть вместе. И чтобы облегчить, унять эту боль, нужно быть честным до конца. Обхватив ладонями ее прекрасное лицо, он старался сохранить в памяти каждый его дюйм, каждую черточку, каждую еле заметную морщинку. Потом, наклонившись, Флетчер поцеловал Чар нежно и печально. Он прощался с ней, и это был его последний поцелуй.

— Ты права, Чар, — сказал он, отпуская ее и поправляя на плече ремешок фотоаппарата. — Я обязан быть честным. Я должен был признаться себе в этом еще несколько месяцев назад. Это Пилар заметила, что мне не хватало мужества посмотреть правде прямо в глаза. И тогда с ее помощью я смог разобраться, в чем был не прав, и признался тебе во всем. Я ревновал тебя к твоему новому положению, к тому интересу, к той страсти, с которой ты отдавалась работе. Я хотел быть частью той силы, которая создавала «Броуди Дизайн». Я знал, зависть — глупое чувство, но тогда ничего не мог с собой поделать. К счастью, теперь все это прошло. Но Пилар была права, я действительно завидовал твоему успеху. Ведь когда-то и у меня была крупная компания. Пилар знала, что семь лет назад я все бросил. И все-таки в одном она ошибалась.

— Ну ничего, мы придумаем, как справиться с твоей ревностью, — уверяла его Чар, хватаясь за последнюю соломинку. Она была так несчастна, что готова была расплакаться.

Флетчер грустно покачал головой. Губы его изогнулись в горькой улыбке.

— Мы не сможем ничего придумать, любовь моя.

— Сможем, мы вместе все исправим, Флетчер, — в отчаянии прошептала Чар.

— Нет.

Флетчер произнес это резкое слово так твердо, что Чар невольно съежилась, но не от страха, что он уйдет, а от сознания, что Флетчер четко представлял свое будущее. И он был там один, без нее. Неожиданно Чар начала сотрясать крупная дрожь, словно во время озноба. Флетчер обнял ее и не выпускал из своих рук, пока она не перестала дрожать.

— Ты ошибаешься, — всхлипывала Чар у него на груди.

— Нет, это Пилар ошибалась. Она говорила, что твое чрезмерное увлечение работой естественно, что со временем это пройдет и ты успокоишься, найдешь золотую середину и вновь станешь той женщиной, в которую я влюбился когда-то. Она клялась мне, что ты не изменилась. Она говорила, что мне это докажет время.

— Она была права, Флетчер. Конечно, права. Мы были так счастливы эти последние несколько недель. Я наняла Джерри и других сотрудников, чтобы самой меньше работать. Ты должен был заметить, что у нас появилось время друг для друга…

Флетчер прижал голову Чар к своей груди, провел горячей ладонью по ее шелковистым волосам. Наклонившись, он поцеловал ее в затылок.

— Ничего не говори, — ласково приказал он. — Мы только делали вид, что счастливы. Мы были заняты только собственными чувствами и больше ни о чем не говорили, ничего не обсуждали. От напряженности, натянутости в отношениях, Чар, нас избавляла только физическая близость. Но как бы прекрасна она ни была, ею все не исчерпывается. Ты изменилась, и я не могу с этим смириться. Ты с легкостью предала свой талант. И когда это случилось, не осталось почти ничего от прежней Чар.

— Я не понимаю тебя. — Чар откинула голову и посмотрела Флетчеру прямо в глаза. Ее голос сорвался, когда она увидела его лицо, исказившееся от боли.