Я не заметила, как она прошмыгнула мимо меня. Дверь в свой кабинет специально оставила открытой, чтобы как раз таки не упустить из вида кого нибудь из страстной парочки. Мне было любопытно, кто эта девушка. Не удалось разглядеть ее лица, хотя, возможно, смогу вычислить ее по платью… если она вообще являлась сотрудницей бюро.

А ведь это совершенно не мое дело!

Поправляя запонки, босс послал мне дерзкую ухмылку и плюхнулся в свое барское, не иначе, кресло. Громадное, обтянутое красной кожей. С мефистофельским взглядом и плясавшими бесенятами, которые мерцали крапинками в молочной голубизне близко посаженых глаз, молодой мужчина вполне мог сойти за сатану в дорогущем костюме.

– Ты моя новая секретарша, получается?

Почему обычный вопрос из его уст прозвучал столь грязно и похабно, что мне внезапно захотелось принять душ и простоять под тугими струями кипятка не меньше часа, чтобы отмыться от распущенности Некрасова, которой он окатил меня, будто бензинным маслом?

– Не только ваша, – учтивым тоном поправила я.

– Ну да, ну да, – пробормотал Борис Дмитриевич, положив руки на край стола. – Как, напомни, тебя зовут?

А я и не говорила своего имени.

– Арсения.

– Арсения, – с улыбкой повторил босс.

– Я принесла вам кофе.

Прошагала вглубь современно обставленного кабинета и поставила перед боссом кружку с напитком, который я подогрела пару минут назад.

– Издеваешься? Что ты мне подсунула? – с внезапной брезгливостью спросил блондин.

Ээмм?

Некрасов перевел взгляд от емкости с напитком к моему недоуменному лицу. Смотрел так, словно я за считанные мгновения превратилась в грязь под мысками его ботинок.

– Прошу прощения?

– Я, по твоему, идиот, чтобы пить из незнакомой кружки? А вдруг ты ее из помойки достала?

Что за вздор?!

– Я взяла ее из обеденной зоны для персонала, – сдерживая за стиснутыми зубами негодование, вызванное грубой реакцией Некрасова, пояснила я.

– То есть, это чья то кружка? – медленно протянул он, отстраняясь от спинки и вонзаясь в меня испепеляющим взором. – Чужая кружка оказалась на моем столе? – заговорил, еще больше растягивая слова. Согнул руки в локтях, перенес центр тяжести на ладони, которые по прежнему покоились на столе. Он будто готовился к прыжку. – Кружка, которая может принадлежать человеку с герпесом или еще черт знает с чем? – голубые глаза, метающие в меня молнии, резко сузились. – Ты адекватная?

В чьей адекватности и стоило сомневаться, так это в его!

– В моей медицинской книжке указано, что на все сто процентов, – выдавив улыбку, парировала его крайне нелепое обвинение.

Помни, зачем ты здесь, Ася.

Я не должна допустить того, чтобы в первый же день, не поработав и часа, вылететь с позором из за ругани с начальством. Белова меня точно за это не похвалит.

– Мне очень жаль, Борис Дмитриевич, – проглотив жажду отмщения за свою уязвленную гордость, я смягчила голос и взяла со стола кружку человека с герпесом или еще черт знает с чем. – Если бы я знала, что вы такой… взыскательный, – гадкий придира , – к подобным вещам, то подобного казуса не случилось бы. Понимаете, сегодня мой первый день. Я ужасно волнуюсь, потому что ничего и никого здесь не знаю. Меня не предупредили о ваших взаимоотношениях… с посудой, поэтому еще раз приношу извинения.

Некрасов казался удовлетворенным этим пропитанным фальшью раскаянием. Он упивался своим хозяйским положением настолько, что не заметил откровенно издевательской нотки, звучавшей в моей интонации.

– Ладно. Ты милашка, так что на первый и единственный  раз прощаю.