После службы им пришлось надолго задержаться у церкви — слишком уж много людей хотели поболтать с ними, загадочно улыбаясь и кивая с таким видом, будто открыли что-то интересное. Одна только леди Траскотт осмелилась задать Матильде вопрос, который волновал почти всех жителей деревни:

— Неужели ты не опасаешься этой Армстронг? — и тут же добавила: — Хотя, конечно, я тебя понимаю. — Она рассмеялась, а Матильда, к своему стыду, залилась краской. И доктор поспешил увести Матильду. Они уже опаздывали на обед.

Обед прошел весело. Главной темой разговора было Рождество, и Ловелы перечисляли всех членов семейства, кто собирается приехать. Они успели обсудить, кому послать подарки и поздравительные открытки, и в конце концов дружно поздравили Матильду с тем, что отец быстро выздоравливает.

После обеда доктор сообщил:

— Мы с Матильдой хотим прогуляться с Сэмом. Миссис Инч приготовит чай к четырем часам, и мы к этому времени постараемся вернуться.

Все одобрительно закивали головами. Доктор повернулся к Матильде и спросил:

— Ты готова? Тебе надо обуть что-нибудь потеплее.

Она обула ботинки, накинула на себя пальто и повязала голову платком. Уже в холле она резко спросила:

— Вообще-то меня не спросили, хочу ли я идти с вами.

Он остановился и повернул ее к себе.

— Но ты же идешь со мной, не так ли? Мне не надо тебя спрашивать, потому что я заранее знаю твой ответ. Я знаю все о тебе: твои мысли и чувства, о твоих пристрастиях и увлечениях. Нет, я не буду целовать тебя, потому что тогда я уже не смогу остановиться. Пойдем?

Они пошли по тропинке, ведущей к церкви. Обогнув её, молодая пара оказалась в саду, в окружении обнаженных деревьев. Они шли по ковру из опавших листьев и молчали. На улице стояла тишина, и прохладный воздух опьянял их. Вскоре они вышли из сада. Перед ними лежала широкая дорога, уходящая вдаль.

Доктор остановился и взял руки Матильды в свои.

— Матильда, я давно уже люблю тебя. Я понял это несколько дней назад. Дорогая моя, я так сильно тебя люблю, что не смогу больше без тебя. Ты такая красивая… — Его палец скользнул по ее щеке. — Ты выйдешь за меня замуж? Нет, не отвечай, подожди немного. Сначала…

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и Матильда, как будто очнувшись ото сна, ясно осознала, что стоит на дорожке среди пустых зимних полей и Генри обнимает ее. Его губы прильнули к ее губам. Когда они наконец разжали объятия, девушка проговорила:

— Генри, конечно, я согласна. Я сама уже давно люблю тебя, с того самого дня, когда впервые увидела тебя.

Они поцеловались еще раз.

— Но есть вещи, которые я не могу пустить на самотек, — сказала Матильда. — У меня есть папа и мама. Они не особо станут по мне скучать, но маме будет сложно одной готовить и вести хозяйство, а папа всегда забывает платить налоги.

— Предоставь это мне, сердце мое. Когда мы сможем пожениться? Только не говори, что хочешь подождать до лета, это слишком долго.

— Не знаю. Я ничего об этом не знаю, и одежды подходящей у меня нет.

Доктор еще крепче ее обнял.

— Любовь моя, я сам займусь этим. В следующее воскресенье я оглашу в церкви нашу помолвку. Давай поженимся через месяц, я не могу ждать дольше. — Он поцеловал кончик ее носа. — Ты купишь себе любое платье, какое только захочешь, ведь ты должна быть самой красивой невестой деревни. Я хочу видеть на нашей свадьбе много народу. Я хочу, чтобы церковь была полна родственников и друзей. Я хочу, чтобы играл орган, пел хор, а твой отец вел тебя в белом платье к алтарю.