— На Рождество Коляна? — уточнила Ирка, с явным удовольствием созерцая обнаженную натуру.

— На католическое Рождество, — машинально отозвалась я и растерянно потыкала пальцем в фотографию: — Ничего не понимаю, что это?!

— В твоем возрасте несколько странно не знать, «что это»! — поддела меня подруга. — По-моему, это…

— Это чистой воды порнография! — рявкнула я, краснея и пытаясь завладеть снимком.

Ирка уклонилась, отведя руку с фотографией подальше.

— Воды тут тоже полно, — согласилась она.

— Разумеется, мы же были на море! — буркнула я. — Похоже, я перепутала коробочки и отнесла в печать не ту пленку.

Черт, если бы поутру я так не спешила, наверное, посмотрела бы, какую именно пленку сунула в конверт «Коники», — оказывается, вовсе не рождественскую, а стародавнюю, имени летнего затмения! Вообще-то фотографии с нее мы с Коляном сделали еще в августе, но тогда печатали не все снимки, а только те, которые нас заинтересовали. Так что на этот раз в пачке свежих глянцевых фотографий, полученных мной нынешним вечером, были снимки, которых я раньше не видела. Например, голый Колян, а также моя собственная обнаженная натура на фоне голубых морских далей, а еще фотография мокрого серого камня с прилипшей к нему туалетной бумажкой. «ЯНА ЛОРИ 481635» — эта надпись печатными буквами без знаков препинания была видна превосходно. Снимков «Яны Лори» было аж два.

— Это летние съемки, я вспомнила, мы тогда фотографировали затмение, — неохотно пояснила я Ирке.

— Что вы фотографировали?! — удивленная подруга потеряла бдительность, и я ловко выхватила у нее пачку снимков.

— Солнечное затмение! Правда, я и тогда сомневалось, что что-нибудь получится. Но Колян упорно снимал. Мало ли, вдруг какой-нибудь протуберанец проявился бы…

— Ну, протуберанец получился — дай бог каждому, — заметила Ирка.

— Закроем эту тему! — я сунула веселое фото голого мужа в самую середину пачки снимков.

— А это еще что за наскальные росписи? — заинтересовалась Ирка.

Я покрутила в руках следующее фото, присматриваясь и припоминая.

— А, это было в банке!

— В каком банке? — подруга непонимающе нахмурилась.

— Я тебе говорю не про банк, а про банку! Самую обыкновенную банку, стеклянную, майонезную! В ней была эта записка!

И я поведала Ирке историю обретения банки с загадочным посланием на туалетной бумаге.

— А ты звонила по этому номеру? — спросила подруга, внимательно выслушав мой рассказ.

— Нет.

— А почему?

— А зачем?

— А просто так! Из интереса! — Ирка всплеснула руками и зацепила телефон, стоящий на тумбочке у дивана.

Трубка сдвинулась с рычага, и послышался долгий гудок. Не сговариваясь, мы посмотрели сначала на аппарат, потом друг на друга.

— Давай же! — почему-то шепотом сказала Ирка, подталкивая меня локтем. — Набери номер!

— Не буду!

— Тогда я сама! — Подруга потянулась к трубке.

— Сиди! — Я пересела на подлокотник дивана поближе к телефону. Пробежалась по кнопочкам и замерла в ожидании. Ирка затаила дыхание и начала краснеть, как стремительно созревающий помидор. — Отомри, — шепнула я ей, слушая гудки в трубке. — Алло! Алло, здравствуйте! Я звоню по номеру сорок восемь — шестнадцать — тридцать пять?

— Вам виднее, по какому номеру вы звоните, — насмешливо ответил мне приятный мужской голос.