— Точно?

— Клянусь! Мы спасем твою Юльку!

Коля повеселел. И все вместе они вернулись в свой лагерь, чтобы в тишине и покое разработать план будущей операции по извлечению Юли из жадных лап Робинзона.

— Его тоже можно понять. Сидит там один-одинешенек в своем замке. Прислуга с ним только из страха. К тому же баб среди них нет, я узнавала. Жены у него нет. Любовницы тоже нет. Оголодал бедняга без женского общества, одичал в одиночестве. А тут видит, красивая девушка на берегу и совсем одна. Ну, снесло крышу у старого дурака. Если бы он Юлю вернул добровольно, я бы ему даже ничего не сказал. Но теперь уж, конечно, не спущу! Скорей назад, будем готовиться к ночному штурму!

Но добраться до лагеря им было суждено еще не скоро. Когда они плыли вдоль берега озера, их внимание привлекла к себе новая сцена. На берегу начиналась рукопашная схватка, два отряда шли друг на друга. С одной стороны были лесорубы, а с другой — наиболее энергичная часть активистов, которые приехали с Юрой, чтобы спасать сказочный дуб.

В руках лесорубов были ружья, в руках эко-активистов — исключительно вилы и дубины. Нетрудно было догадаться, на чьей стороне будет перевес.

— Ну-ка! Останови!

Не дожидаясь, пока лодка причалит к берегу, Юра выпрыгнул из нее и помчался вперед, стремясь вклиниться прямо между двух огней. Сашеньке от страха даже подурнело. Мысленно она уже видела, как с одной стороны из ружей вырывается смертоносный огонь и пули пронизывают нежную человеческую плоть. А с другой — эту же плоть пронизывают острые зубья вил. То и другое смертельно опасно для хрупкого человеческого организма.

А страсти на берегу кипели нешуточные.

— Убирайтесь с нашей дороги! — кричали активисты лесорубам. — Вам не помешать нам!

Но лесорубы, хоть и были в численном меньшинстве, все же не отступали.

В ответ слышались их выкрики:

— Еще и не такие крикуны в нашей земле успокоились!

— Земля большая, места в ней еще на многих из вас хватит!

— Могила многих приняла и вас тоже примет!

О чем это он? Что за могила? Наверное, Андрей говорит про ту могилу, в которую они закопали Гришу Косого. Но тогда почему речь идет во множественном числе? Для красного словца и большего устрашения противника сказано это? Или там, в могиле, лежит не только Гришка Косой?

— Ой, мамочки, что делается!

Между тем Юра занял очень опасную позицию, как раз между двумя разгоряченными партиями. И имел все шансы схлопотать как от одной, так и от другой. Лесорубы выглядели куда более воинственно. Еще бы, у них собирались оттяпать их тщательно налаженный бизнес, который исправно кормил их многие годы. А теперь им предлагали от него отказаться. И ради чего? Ради прихоти этих глупых и странно одетых чужаков. Нет, отступать трое лесорубов не собирались.

Но и активисты были ребятами не робкого десятка. Вилами они отгоняли лесорубов, не давая тем приблизиться к какому-то предмету, который скрывался за их спинами.

— В чем тут дело? — грозно произнес Юра.

Сашенька заломила руки.

— Коля! — взмолилась она. — Помоги ему! Он же там совсем один!

Но пока Коля выбирался из лодки, пока требовал от Локки вернуться назад, пока убедился, что это невозможно, и махнул рукой, разрешил волку сопровождать себя, ситуация на горке в корне изменилась. Как ни странно, обе стороны обрадовались появлению кого-то третьего. Каждая из воинствующих партий вообразила, что Юра примет именно их сторону, и все хором принялись его убеждать разобрать ситуацию и выступить в роли судьи.

Юра попросил каждого выступить, и все радостно и очень громко принялись излагать ему свои мысли. В результате хор голосов достиг максимума и над деревьями поднялась стая черных ворон.