— Эй, — негромко позвала она, потому что от громкого возгласа опасалась потерять равновесие и свалиться, — снимите меня отсюда.

Куда там! Ее новые поклонники пели, плясали и вовсю веселились, празднуя обретение «жрицы». Время от времени кто-нибудь из них задирал голову и смотрел наверх, где, вцепившись в ветку, сидела скрючившаяся фигурка «великой жрицы». Никто из них ее отчаянных призывов не слышал, и Сашеньке оставалось только наблюдать за тем, что происходило у подножия дуба. А там уже разожгли костры, повели хороводы и устроили такое веселье с музыкой, что разбежалось все окрестное зверье и разлетелись прочь птицы.

У Сашеньки свело руки, а своих ног и попы она уже давно не чувствовала вовсе.

— Я сейчас свалюсь, — прошептала она. — Юра, Юра, ну где же ты?

И стоило ей так подумать, как она увидела Юру, который протискивался сквозь толпу. За руку он вел ту самую брюнетку в алом, которая успела возвестить всей своей пастве приход «великой жрицы». Юра что-то втолковывал этой бабе, одновременно тыча пальцем в Сашеньку. Видимо, уговаривал тетку, что Сашеньку с дерева пришло время снять. Эта процедура произошла без всякой помпы. Когда они подошли ближе, тетка подозвала двух крепких парней, которые попросту стряхнули Сашеньку вниз, потрясся ствол дерева. А когда она, словно спелый плод, рухнула им на руки, они бережно опустили ее на землю.

— Держите меня, — пролепетала девушка. — Не отпускайте! Я себе все ноги отсидела, ничего под собой не чую.

Но ее и не собирались отпускать. Торжественно на скрещенных руках, словно на троне, ее перенесли к шатру, уже разбитому чуть в стороне от общего гулянья. Пока процессия двигалась вперед, со всех сторон в Сашеньку летели цветы, срезанные веточки деревьев и даже просто пучки травы.

Когда они оказались с Юрой наедине, Сашенька дала волю чувствам.

— Что происходит? — закричала она. — Я боюсь! Я не хочу иметь ничего общего с этими сумасшедшими!

— Благодарю.

Сашенька обернулась и обнаружила, что у входа в шатер застыла та самая женщина в алом, которая предводительствовала всем здешним фанатикам. Она никуда не ушла, а внимательно наблюдала за ними.

— Ты что же, ей ничего не сказал? — спросила она у Юры, и в голосе прозвучало осуждение. — Очень опрометчиво с твоей стороны. Мы договорились, что гражданские не должны подвергаться риску. А ты только что рисковал ею, даже не объяснив, в чем дело.

Сашенька взглянула на Юру:

— О чем речь? Отвечай немедленно! Отвечай, а то я закричу! И когда все эти ненормальные ворвутся сюда, скажу им, что ты хотел меня… что ты меня обидел, вот! Посмотрим, что они с тобой сделают. Да они тебя разорвут на клочки, на клочочки!

Юра ничуточки не испугался ее угроз.

— Успокойся, пожалуйста, — попросил он у Сашеньки. — Нам и впрямь нужно о многом поговорить. Сядь и слушай.

Первую часть его приказа Сашенька выполнила с огромным удовольствием. Просто с наслаждением выполнила! Шмякнулась на коврик так быстро, как это позволили ее суставы. После проведенного на ветке дуба времени лучше ничего нельзя было и придумать.

Ах, как же там страдала бедная русалка, мелькнула у девушки мысль. Та самая, которая, по словам поэта, на ветвях сидит! Как же должно было болеть насиженное седалище у этой бедняжки.

Но стоило Юре заговорить, как все посторонние мысли начисто выветрились у Сашеньки из головы. Настолько жуткими и пугающими были те новости, которые Юра собрался ей сообщить, что русалке там с ними было совсем не место.