В онкологическом отделении среди еще нескольких пациентов и молчаливо хлопочущих сестер отец Джо на госпитальной койке казался очень беззащитным и куда более старым — как будто припадок, который видела Скалли, отрезал сразу много лет от его жизни. Когда Скалли и Малдер подходили к нему, казалось, что он спит, по он открыл глаза, когда они встали рядом с ним.

— Отец Джо! — тихо позвала его Скалли.

Но он смотрел на Малдера, пристально, не отвлекаясь.

— Вы мне поверите, что я только что думал о вас?

Малдер согласно кивнул, будто наиболее естественно было бы данному пациенту такое сказать.

— У меня было видение, которое могло бы вас заинтересовать. — Он приподнялся на локте. — Мне привиделся человек. Он говорил на иностранном языке.

Малдер переглянулся со Скалли, которая ответила ему скептическим взглядом.

Потом она развернула свернутую ксерокопию и показала ее больному.

— Это не он?

Отец Джо всмотрелся в резкие черты Янки Дацишина, и глаза его вспыхнули:

— Да! Это он, тот человек…

Перестанет он когда-нибудь притворяться?

— Как вы узнали? — спросил святой отец.

— Мы думаем, — ответила она, — что этот человек похитил Монику Бэннэн, агента ФБР… а также Черил Каннингэм, вторую женщину, которую вы видели. Возможно, и еще многих. А помогал ему этот человек…

Она показала бывшему священнику фотографию владельца «Службы перевозки донорских органов», Франца Томчезина.

Эту фотографию отец Джо разглядывал долго, с таким напряжением прищуренных глаз, что Скалли могла бы и засмеяться, если бы все это не было так трагично.

Наконец бывший священник сказал:

— Простите, но я не знаю, кто это.

Хотя и уличив сейчас его в очевидном обмане, Скалли не испытывала чувства победы и понимала, насколько сейчас хуже Малдеру. Он посмотрел на нее, очевидно, ощутив ее нетерпение.

— Вы уверены? — спросил он священника. — Может, не в видениях он вам встречался — а где-нибудь в прошлом?

Больной мотнул головой.

— Я вполне уверен, что не знаю этого человека.

Малдер смотрел на отца Джо в упор, очевидно, жалея, что бывший поп не дал ему честного ответа.

Готовая положить конец этому спектаклю, Скалли сказала сухо и четко:

— А я вполне уверена, что знаете.

Отец Джо повернулся к Скалли в видимом удивлении.

— На самом деле, — продолжала она с неприятной улыбочкой, — вы его знали еще отроком. Алтарным отроком. Вспомнили?

Под взглядом Скалли глаза бывшего священника стали круглыми. Он опустил взгляд на ксерокс, который она перед ним держала.

— Нет, — выдохнул он. — Боже милостивый, нет!

Он выхватил ксерокопию из рук Скалли, уставился на нее, отвесив челюсть. Глаза у него наполнились слезами, он затрясся от эмоционального удара.

— Этого не может быть… я не верю… не верю…

— И никто не верит, — сказала ему Скалли.

Он посмотрел на нее сквозь слезы, но не было у нее ни сочувствия к нему, ни времени слушать его вранье, проклятое это вранье…

Отец Джо заговорил очень тихо, но его подрагивающий голос не прервался:

— Очевидно, он был моим каналом связи с этой девушкой… и мои видения должны были спасти ее от него.

Скалли даже не пыталась скрыть презрение к бывшему попу, который теперь обратил взгляд к Малдеру:

— Вы должны мне поверить, сын мой. Это рука Божия. Рука Божия…

Пока Малдер искал слова, Скалли ответила первой:

— Позвольте задать вам вопрос, отец мой.