|
– Учительница говорит, что я начинаю исправляться. Сами спросите! – Нет, – ответил отец, нарезая мясо и окуная кусок в подливку. Это был темноволосый человеком с грубоватыми чертами, больше похожий на плотника, чем на писателя. – Ты отбудешь наказание до конца. Насколько я понимаю, я еще был мягок. Хизер понятия не имела, что натворила Чарити, но подозревала, что дело в мальчике. Девочка не стала прислушиваться к последовавшей за этим неприятной перепалке, которая закончилась тем, что Чарити стремглав выбежала из-за стола. С тех пор как семья переехала в Бейнвич, Чарити с отцом не ладили. Но Хизер всегда было легко говорить с отцом, и, когда он зашел в ее спальню на третьем этаже, чтобы пожелать спокойной ночи, она выболтала ему все, что случилось в школе. Сидя на краешке кровати, отец сказал: – Милая, в этом доме много лет назад случилось какое-то несчастье. – Какое? – Эта история не из тех, что рассказывают девочкам на ночь. Ты только должна понять, что дом – это просто строение… дерево, бетон, штукатурка. Здание не помнит того, что в нем произошло, ни плохого, ни хорошего. Но позже Хизер подслушала, как в коридоре отец сказал матери: – Знал бы я, что этот идиотский город так захвачен этими дурацкими суевериями, никогда бы сюда не приехал. – Как только напишешь книгу, – ответила мать, – и молва сделает свое дело, можем переехать куда угодно. – А жаль, потому что мне и впрямь нравится это дурацкое место, – хохотнул отец. – Никому не говори, Элис, но, с тех пор как мы въехали, я не видел ни единого признака зла. – Не считая Чарити, конечно же, – отозвалась мать. Хизер долго не могла уснуть – натужный смех родителей все стоял у нее в ушах, в детском воображении звуки и тени расширялись, превращаясь в тревожные мысли и образы. В конце концов она заснула, но в разгар ночи ее пробудил громкий скрип. Хизер села, потерла глаза, вылезла из постели и вышла в коридор… …где стены, казалось, пузырились и пульсировали, словно дом дышал! Разинув глаза от удивления и страха, девочка двинулась по коридору, половицы под ногами словно покрылись зыбью. В конце коридора, у лестницы, ведущей вниз, в родительскую спальню на втором этаже, стена покрылась полосами, сочащимися влагой, блестящей и красной… кровью? Взвизгнув от страха, Хизер повернулась и побежала в другом направлении, ей пришел в голову единственный человек, который мог бы прийти на помощь, старшая сестра, чья комната тоже располагалась на третьем этаже. Но спальня Чарити была пуста, покрывало с постели сорвано, мебель перевернута, вся комната в полнейшем беспорядке. Она сопротивлялась? На смятой постели лежал лист бумаги с приклеенными буквами, вырезанными из журналов и газет: ПОЛМИЛЛИОНА ЗА ЧАРИТИ! НИКАКИХ КОПОВ и ФБР! Подпись, однако, не была вырезана и приклеена, это был красный росчерк, явно из еще свежей крови: Клейтон Гич. Хизер помчалась к родителям, так быстро, что даже не заметила – стена, откуда сочилась кровь, теперь стала сухой и чистой. Вашингтон, округ Колумбия. Вторник, 13:45 |
