|
Единственный серьезный недостаток Чумы заключался в том, что ему нравилась Светка Бернадская. И в том, что рано или поздно на него выйдет Управление. Да оно уже вышло, считай — в лице Сергея Курлова, однокурсника, собутыльника и стукача по совместительству. Сергей был просто обязан сдать Чуму или не иметь с ним вообще никаких дел.
Стук-стук-стук. Стук-стук. Да ладно, будь Чума жмотом или занудой, вкладывай он свои деньги в недвижимость или акции «Еврозолота» — хрен с ним. Сдал бы. Наверное. Но Чума жмотом не был. Вот в чем фокус. И гхэ фрикативное как было при нем, так и осталось. Поэтому Сергей просто вычеркнул его из списка своих знакомых, а когда Чума однажды захотел объясниться в курилке — морду ему разбил до кровавых пузырей, чтобы не приставал больше. …Он и в самом деле не знал, куда бы пошел работать. Отец звал к себе — отказался. В любой городской газете есть знакомые или бывшие друзья. В любой конторе есть шанс нарваться на хороших людей… С подонками всегда легче. Свое совместительство Сергей отрабатывал, шляясь по вокзалам или привокзальным кафе: там даже сам воздух — как в неприбранном обезьяннике, там много сволочи, которая сначала попытается всучить тебе вместо порошка обычный картофельный крахмал и вдобавок помочиться тебе в ухо, а потом, когда почувствует силу, — раком встанет. Сергей обозлился на всех: и на подонков, и на бывших друзей. Он остался один. И ему по-прежнему хронически не везло с бабами. Так что когда Агеев сообщил, что есть в Тиходонске одно заведение, за которым требуется присмотреть, — он даже что-то вроде облегчения почувствовал. Контора под названием «Визирь». Ящики, бочки, поддоны, свиные и говяжьи туши, усатый ебарь-шофер Гога на «уазике», неразговорчивый напарник по имени Паша. Около десятка ходок в день (соврал-таки Вал Валыч): на базу и с базы, на тароремонтный завод, по продуктовым точкам, раскиданным по всей городской окраине. И заслуженные трудовые пятьсот долларов в месяц. — Журналист, е-мое. Тебя, коня, в угольную тачку впрягать надо, и — пошел, пошел… Это были едва ли не первые слова, которые несколько лет назад сказали в Управлении КГБ Сергею Курлову — тогда еще обычному сопливому студенту. Как накаркали, гады.
ЖИЗНЬ ПОД ЛЕГЕНДОЙ
— Совпадение, говоришь? — задумчиво проговорил Мамонт. — А кому ты рассказывал про ракетницу? — ??? Наверное, изумление настолько явно отразилось на лице Холмса, что Мамонт подтверждающе кивнул. — Да, да. Таких совпадений не бывает. Во всяком случае, мы в них не верим. Кому ты сообщил, что ствол «горячий»? — Да никому… Обескураженный Денис пожал плечами. — Прокурору доложил, начальнику Центрального угрозыска сказал… — Вот видишь. А говорил — никому… — Так это же не посторонние люди! Это свои! Мамонт усмехнулся. — «Предают только свои». Слышал такую поговорку? — Слышал… — Тогда возьмись раскручивать это «самоубийство», — последнее слово контрразведчик произнес с заметным сарказмом. — Скорее всего концов ты не найдешь. Но цель в другом: отследить, кто задергается, проявит заинтересованность или нервозность… Того мы и возьмем на заметку, присмотримся попристальней… Ясно? Денис кивнул. — Тогда действуйте, товарищ лейтенант! — Почему «лейтенант»? — не понял Холмс. Мамонт встал и, просияв, протянул широченную ладонь. |
