Огромное тело отбросило назад, стол опрокинулся, десятки фотографий взлетели под потолок. Освенцим, Дрезден, Хиросима, Милай. Ряды расстрелянных, искалеченных, казненных людей. Горы трупов. Черные поля мертвецов. Фотографии кружились и падали, как опавшие листья.

Сайлас лежал на полу, раскинув огромные черные руки.

Грегори подумал, что еще чуть-чуть, и он поднимется.

— Д-до… — губы Сайласа шевельнулись. Кровь хлынула и залила подбородок.

— Что ты сказал? — капитан наклонился, чтобы лучше слышать. Автомат его смотрел на огромное тело со следами аккуратных пулевых отверстий.

— До вечности, — сказал Сайлас и замер. Капитан Мендоса выпрямился и кивнул солдату.

Грегори словно в полусне смотрел, как солдат наклоняется и с трудом, очень осторожно, разгибает пальцы мертвого революционера. Пауза. Солдат удивленно поднял брови, повернул голову.

— Что там? — спросил капитан Мендоса резко.

— Вот, — сказал солдат. Протянул руку.

На ладони у него лежал пузырек из белого пластика, запачканный кровью.

— Проклятый наркоман, — капитан сплюнул. — Уходим!

— А с этим что? — солдат кивком показал на Грегори. Холодный, промороженный взгляд Мендосы остановился на тайном экстрасенсе. Грегори поежился. В Африке совсем не жарко, надо же. Капитан никак не показал, что узнал Грегори.

— Возьмем с собой, — капитан отвел взгляд и пнул тело Сайласа. — И эту падаль тоже.

Когда грузовик остановился, была уже глубокая ночь. Откинули тент, выгнали всех. Солдат заглянул в лицо Грегори и отшатнулся. Грегори, проехавший путь в компании с мертвым революционером, вряд ли выглядел счастливым. Особенно когда его заставили вытаскивать тело Сайласа вместе с другими арестованными.

Даже в темноте, при свете луны, Грегори видел огромные трубы, устремляющиеся в небо. Как на том снимке… черт.

В камере было сухо и жарко. И темно.

— Позвоните в консульство! — крикнул Грегори. — Я требую… — шаги стихли вдали.

— Вы американец? — спросили с интересом. В темноте кто-то шевельнулся и сел. Лицо оказалось на бледном свету, падающем из окна. Небритое и осунувшееся.

— Да, — сказал Грегори, помедлив. — Портленд, Орегон. Грегори Пил.

Сосед слабо улыбнулся.

— Джейсон Янг, Индиана. Но все называют меня Филин — я когда-то их фотографировал. Рад знакомству, Грегори. В какой чертовой дыре мы оказались, верно?

— Здесь что? Тюрьма?

— Если бы, Грегори. Боюсь, все гораздо хуже. Здесь ад.

Грегори вспомнил рассказы Сайласа.

— Они приносят кикану в жертву, верно?

Филин качнул головой. Не знаю.

— Вы можете это остановить? — спросил он вдруг.

— Я?

Президент Роберт Могуту спасает страну. Запад ему не поможет, он это уже давно понял. Все разваливается.

Геноцид из отчаяния. Что это за страна такая? Если она в такой черной дыре, что единственный способ спасти ее — помощь богов?

Когда человек загнан в угол, он делает страшные вещи.

— Вы, — сказал Филин. — Вы же тайный экстрасенс.

— Вы в это верите?

— Нет, конечно. — Филин посмотрел на Грегори, в глазах его плавилась надежда. — Но что мне остается?

Грегори вздохнул. Что ж. Как же там было? Взмахиваешь рукой, и сверху выпадает огромный рояль.

— Луанду чудесная страна, — медленно сказал Грегори.