— О, детка, не могу тебе даже сказать, что у меня сейчас на душе, — шептал он. — Нет, я не должен тебе этого говорить — ты же знаешь, ты это знала с того момента, как мы встретились в первый раз.

Она немного отстранилась от него и медленно покачала головой.

— Я должен тебя видеть, — сказал Ник. — Давай завтра пообедаем вместе? Мы могли бы встретиться где-нибудь на пляже, где немноголюдно и нас никто не увидит.

— Подожди, — Лара отодвинулась от него, и они остановились среди танцующей толпы. — Я могу встретиться с тобой в любой момент, я ведь ничем не связана.

Ник вновь привлек ее к себе.

— Послушай, девочка, ты знаешь, что я связан с Эйприл. Она приятная маленькая женщина, и я ни в коем случае не хочу ее обидеть.

— Ты этого и не делаешь, — резко сказала Лара. Она вновь взяла себя в руки.

— Только не надо так, — сказал Ник. — Ведь ты испытываешь те же чувства, что и я, это я точно знаю. Если бы мне можно было залезть в эти узкие трусики, я бы смог тебе доказать, ты бы…

Она оборвала его на полуслове, в глазах запрыгали веселые чертики:

— Я не возражаю. Давай сразу же уйдем. Скажи Эйприл до свидания, а я поцелую ее в щеку. Тогда я смогу снять для тебя эти тесные трусики и…

— Дрянь! — разозлился он.

Ее зеленые глаза горели.

— Я не дрянь, я только говорю честно. Если мы нравимся друг другу, что нам может помешать?

— Но ты же знаешь причину слишком хорошо, — простонал он.

— Да, и она здесь. — Лара покинула танцплощадку и присоединилась к остальным.

Она была довольна таким развитием событий. Это было только начало.

13

Бет могла видеть Фрэнка только по воскресеньям. Это был единственный день, когда он находился дома.

В течение недели он с раннего утра поднимался и уходил из дома, пока еще все спали, и возвращался поздно вечером, когда все уже спали.

Воскресенье было единственным днем, который он мог посвятить детям. По утрам он обычно ходил с ними в парк, а возвращались они к грандиозному обеду, состоящему из многих блюд, которые готовила Анна Мария. После обеда он с удовольствием играл с детьми и полностью окунался в их интересы. Мальчики охотнее всего возились со своими машинками и железной дорогой, для шестилетней дочери, по всей видимости, его любимицы, он придумывал различные игры, а для двухлетней мастерил замысловатые фигурки. Он был хорошим отцом, если можно назвать таковым того, кто уделяет детям один день в неделю.

Бет считала свою работу предельно скучной. Дети были хорошо воспитаны. Она занималась с ними английским по часу в день, и им, даже маленьким, это, по всей видимости, доставляло удовольствие. Больше особо делать было нечего. Старшие дети ходили в школу. Двухлетняя девочка после обеда спала.

Через две недели она встретилась с Кэсс.

— Я боюсь, что у меня ничего не получится, — сказала она. — Он почти не бывает дома.

Кэсс кивнула:

— В любом случае это была дурацкая затея. Тебе нужно прекратить это дело.

Бет подумала о коммуне, своем собственном ребенке и о друзьях. Ей показалось заманчивым согласиться с Кэсс, собрать вещи и убраться отсюда. Но это означало бы признать свое поражение, а Бет хотела довести дело до конца, как и другие.

— А как дела у Лары и Рио, у них есть какие-нибудь сдвиги? — спросила она.

— Там, кажется, все в порядке, — ответила Кэсс. — Сегодня вечером я назначила встречу с Даки.