— Теплое молоко для старых дев, — медленно сказал Фрэнк. Раньше он не видел, как она была хороша. Она нервно усмехнулась и достала молоко из холодильника.

Он наблюдал, как она наклонилась, вынула бутылку с молоком и встряхнула ее.

Она не пользовалась косметикой, накрашенных женщин он ненавидел. Они напоминали ему похотливых грязных шлюх в черных бюстгальтерах и чулках на ремнях, которых предпочитал его отец и с которыми он познакомил Фрэнка, когда ему было еще тринадцать.

— С работой все в порядке? — хрипло спросил Фрэнк.

— Да, спасибо, мистер Бассалино. — Она усердно размешивала молоко, золотистые волосы скрывали ее лицо.

— А как ведут себя дети?

— Дети очень хорошие. — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и ему понравилось ее чистое, свежее лицо. В этот момент она поняла, что он готов. Если бы только она могла побороть себя и преодолеть собственное сопротивление.

— Ты красивая девушка, — сказал Фрэнк. — Почему ты прячешься и занимаешься только детьми?

— Мне нравится спокойная жизнь. — Молоко начало закипать, и Бет наблюдала за поднимавшейся вверх пенкой, которая подошла к краю кастрюльки и вылилась ей на руку.

От боли она вскрикнула.

Фрэнк уже готов был заорать: «Какого черта!» — но, увидев, что произошло, намазал обожженную руку толстым слоем масла.

— Я очень извиняюсь.

Она посмотрела на него голубыми широко раскрытыми глазами.

— Какая я неловкая.

Они стояли так близко друг к другу, что она ощущала запах его тела, и ее желанием было убежать отсюда. Но вместо этого она подошла к нему вплотную. Он схватил ее на руки, поднял высоко, как ребенка, и поцеловал сначала легко, затем крепче и тверже. Она молчала. Ее губы оставались сухими, сомкнутыми и немного подрагивали.

— Мой Бог, — удивился он. — Ты такая легкая, как ребенок. И ты еще совсем не умеешь целоваться. Сколько же тебе лет?

В его руках она чувствовала себя, как в плену. Если бы он захотел, он легко мог бы раздавить ее.

— Мне двадцать, — прошептала она.

— У тебя уже был мужчина?

— Ты знаешь, чего я хочу? — спросил он глухим голосом.

Она кивнула и быстро опустила глаза.

— Хорошо, тогда иди в свою комнату, никто ни! чего не увидит, раньше у тебя это уже было?

Он надеялся, что она скажет нет. После Анны Марии у него больше не было девственниц. Фактически все женщины, с которыми он имел дело, были шлюхами.

— Я уже не девушка, — сказала Бет. Заученные фразы легко слетали с ее губ. — Однажды это произошло, мне было лишь двенадцать. Мой отчим был пьян. Я тогда не понимала, что ему от меня было нужно. У меня родился ребенок. С тех пор я никого не имела.

Фрэнк выслушал это молча. Она ему нравилась.

Лишь однажды, с пьяным родственником, это не в счет. И ей тогда было только двенадцать. Он запустил руку под ночную рубашку.

— Мистер Бассалино, я не могу. — Ее глаза были полны ужаса. — Ваша жена, дети, это хорошо…

— Я тебе за это заплачу. — Он смотрел на нее жестким взглядом. — Сто долларов наличными прямо в руки. Тебе это подходит?

Она покачала головой.

— Мне кажется, что вы меня не поняли. Я нахожу вас очень привлекательным, но обстоятельства не позволяют этого. Я у вас на службе и пользуюсь вашим доверием и доверием вашей жены. Если мы… Вы же знаете, что я имею в виду. Как бы я чувствовала себя завтра?

Фрэнка поразила ее порядочность.