Он бежал вниз по улице, прижимая к себе ребенка и слыша за собой крики старухи.

— Держите его, у него мой ребенок, моя Вера Мария.

Прохожие таращились на него, но никто не пытался остановить. Никто даже не думал об этом. Ведь это же Нью-Йорк.

На углу он остановился. Теперь каждую секунду мог прогреметь взрыв. Он опустил ребенка.

— Стой на месте! — сказал он, увидев вдалеке бежавшую к нему старуху.

Он бросился к ближайшей станции подземки, злясь на себя за собственную глупость.

Затем громко и отчетливо прозвучал взрыв. Женщина и ребенок стояли как вкопанные, в то время как прохожие мчались туда, где прогремел взрыв.

Лерой сбежал по ступенькам метро вниз. В мужском туалете он сорвал с себя рубашку служащего фирмы «Сэмонс Лайнеси», шапку и очки.

Сегодня утром он хорошо поработал. Он сам кое-что показал семейству Бассалино, и Даки К. Вильямс, очевидно, тоже будет очень доволен.

25

Такого чувства Анжело никогда еще не испытывал. Оно переполняло его, а в голове постоянно пело — Рио Джава, Рио Джава. Он не мог думать больше ни о ком другом, только о ней.

«И что это за жизнь? — думал он с горечью. Нет, это неотвязное, терзавшее его чувство не могло быть любовью. Она не была красавицей, да и не очень молода. — Просто индейская потаскуха, надо забыть о ней!»

Отец позвонил ему из Нью-Йорка: кругом одни проблемы, начали приходить письма с угрозами, Анжело не должен выходить без сопровождения.

— Ах, ты преувеличиваешь, — осмелился сказать Анжело. То, что сказал отец, звучало как в старом гангстерском фильме.

— Читай газеты, ты, несведущий младенец, нападения следуют одно за другим. Ты мой сын, и за тебя в один прекрасный момент могут потребовать кругленькую сумму. Я дал команду Стевесто прикрепить к тебе телохранителя.

Анжело застонал:

— Но послушай…

— Нет, это ты послушай. До меня дошел слух, что ты пьянствуешь. Возьми себя в руки, или я верну тебя назад. Ты этого хочешь? — Анжело проглотил готовую сорваться с языка грубость. Ему нравилось быть в Лондоне.

Чем дальше они друг от друга, тем лучше это для него.

Его телохранителем отец назначил человека, которого все называли Шифти Флай. Анжело злило, что он повсюду следовал за ним. Шифти Флай оправдывал свое имя. Это был тертый калач. От взгляда его маленьких водянистых колючих глаз мороз пробегал по коже. Под его традиционно серым невзрачным костюмом всегда висела пропитанная потом наплечная кобура с револьвером.

— Это же смешно, — жаловался Анжело Эдди Феррантино.

Эдди смотрел на него безучастно. Он удивлялся, что этот бородатый негодник действительно был сыном Энцио Бассалино.

— Будь паинькой и делай все, что говорит тебе отец.

К черту паиньку! Анжело хватало этого уже по горло. Сначала Рио, а теперь еще и Эдди. Что они, собственно, о себе думают?

Он проводил время с разными женщинами и регулярно доказывал, на что способен. От них он не слышал ни одной жалобы. Он принуждал себя не звонить Рио. Она дрянь, дрянь, он достаточно от нее нахлебался и был сыт по горло.

Он выдержал целую неделю, но затем позвонил.

— Привет, Рио, это Анжело.

— Какой Анжело?

— Дрянь! Это Анжело Бассалино.

— Я должна подумать… мне кажется, я не могу припомнить Анжело Бассалино…

Он нервно засмеялся:

— Брось эти шутки. Я думаю, тебе понравится хорошая еда.

— Да, я питаюсь всегда хорошо и каждый вечер хорошо ужинаю, а ты?

— Я тоже.

— Почему же ты тогда не торопишься? Не пропусти свой ужин.