— Не видел, — сознался Кряжимский, — но посмотрел бы, хотя бы из любопытства. А что конкретно ты хочешь о нем узнать? И откуда вдруг такой интерес?

— Я вчера возвращалась домой, уже за полночь было, — принялась я пересказывать свое приключение, — свернула на Цветочную улицу и увидела, как машина сбила человека. Сбила и умчалась. Я, как добрый самаритянин, остановилась — думаю, может, помощь нужна. На его счастье, а это, как вы, наверное, уже догадались, был тот самый Шилкин, он успел среагировать на машину и отделался легким ушибом.

— И ты с ним познакомилась? — перебил меня прозорливый Кряжимский.

— Познакомилась, но фамилию его узнала уже после, в баре, куда мы заехали промочить горло.

— Я всегда говорил, — начал занудничать Кряжимский, — что ты сама ищешь приключений на свою…

— …задницу, — закончила я за него, видя, что он замялся. — Но я ничего не искала, просто заехала выпить кофе.

— С первым встречным, которого подобрала в буквальном смысле на дороге. Наверняка вы были в какой-нибудь забегаловке.

— Нет, — соврала я, — это вполне приличный бар в центре города.

— Приличные бары в такое время суток не работают, — продолжал журить меня Кряжимский.

— Сергей Иванович, — я подняла руки, — сдаюсь. Вы как всегда правы, но если вы будете продолжать в том же духе, я не расскажу вам про убийство.

— Господи, — Кряжимский всплеснул руками, — этого ты, конечно, не могла пропустить. Что еще за убийство? Будем ставить в номер? На небольшую заметочку можно найти место, выкинем статью о безработных, например.

— Не трогайте безработных, Сергей Иванович, — я достала сигарету, — им и так не сладко. Убили проститутку, в коридоре под лестницей. Молодая совсем девчонка, — с горечью произнесла я.

— Где это произошло?

— В баре, где мы пили кофе — в «Гриве».

— Говорил же я — забегаловка, — довольный своей так быстро подтвердившейся догадкой, воскликнул Кряжимский. — Ладно, что дальше?

Он потер подбородок.

— Я познакомилась с подругой убитой. Составила представление о хозяине заведения, познакомилась со старшим следователем прокуратуры, чудом оказавшимся там же. Какая же это, посудите, забегаловка, когда там такие милицейские чины сидят? — Я с добродушной усмешкой посмотрела на внимавшего мне зама.

— А Шилкин?

— Исчез. Вернее, ушел по-английски.

— Это в его духе, — понимающе улыбнулся Сергей Иванович.

— Вы говорите так, словно лично с ним знакомы, — с насмешкой сказала я.

— Не знаком, но, исходя из информации, которой располагаю, нетрудно предположить, что это именно его способ оставлять все как есть, — витиевато выразился Кряжимский.

— Так что вы еще можете добавить к тому, что он — фотохудожник с подмоченным реноме?

Теперь уже я стала проявлять признаки нетерпения.

— Мне нужно время, только я не пойму, зачем этот Шилкин тебе понадобился?

Он пристально посмотрел на меня и тут же растекся в слащавой улыбочке, полной прозрачного намека.

— Личное?

— А если даже и так? — с вызовом сказала я.

— Через пару часиков, — дружелюбно произнес Кряжимский, — я думаю, буду располагать чем-нибудь новеньким.

— Звучит оптимистично, а я пока предприму кое-что сама.