Кэти просит Джоша рассказать о том, как он сделал мне предложение. Аудитория поверила в кремовую розу, романтичную полутьму и огромные брильянты. Но он забыл упомянуть о рыданиях только что брошенной Джейн. И он не вспомнил о своем новогоднем обещании и о том, что нарушил его.

И правильно. На его месте я бы тоже не стала этого делать.

Джош говорит о подготовке к нашей «большой, традиционной свадьбе», о ценах и хлопотах. Но он не сказал о том, что все это организовала мама. Потом показали большой сюжет о том, как Джош договаривается с поставщиками продуктов, флористами и парнем, который должен устанавливать праздничный шатер. Могу только сказать, что этот материал был отснят специально, потому что мне точно известно, что Джош не встречался ни с одним из этих людей.

Мама подтверждает это:

– Мы наняли другого флориста. – Она смотрит на меня и смущенно поправляется: – Нанимали. Это не тот флорист, которого мы нанимали. Как ты думаешь, почему Джош с ними разговаривает?

Она слишком наивна, чтобы все ей объяснить.

– Джош, а ведь очевидно, что Джокаста немного легкомысленна.

Эти слова меня задевают. И слегка ранят.

– Почему вы обратились на студию? Может, ее бывший возлюбленный угрожает вашим отношениям? – Кэти Хант клонит голову набок и сочувственно улыбается. Я видела, как она училась этому перед зеркалом в туалете.

– Есть один парень, Даррен Смит. Моя рана становится еще глубже.

Они показывают материал, снятый на вечеринке «ТВ-6». Даже в этом оцепеневшем состоянии я могу оценить мастерство редактора. Отличная работа. Так как камеры были скрытыми, и я уж точно не подписывала разрешение на съемку самой себя, им пришлось закрыть мне глаза черной полоской. Но до этого они показали много кадров со мной, и никто не усомнится, что на вечеринке снимали меня, а не другую женщину. Я смотрюсь злодейкой почище «госпожи» из борделя, в маске и с хлыстом. Фильм начинается с кадров, где я кладу обручальное кольцо в карман. Их повторяют четыре раза, а потом показывают подошедшего ко мне Даррена в маске. Показывают, как я улыбаюсь, словно чеширский кот. И как Даррен ухаживает за мной, как он приносит мне икру и шампанское.

Они ускорили эти кадры, чтобы мои быстрые жесты и его предупредительность выглядели так, будто я отдаю ему приказания. Сходи туда, принеси то, иди туда, иди сюда. Показывают, как мы с Дарреном танцуем. Мы танцевали под безобидную кавер-версию «Потанцуем еще», но «ТВ-6» озвучили ее хриплым волнующим голосом Рода Стюарта, поющего «Как думаешь, я хорош». А снято все это так, что кажется, будто я вращаю бедрами чуть ли не у его лица. Показали меня, пробирающуюся сквозь толпу женщин, облепивших Даррена. Этот фрагмент тоже ускорили и, раскачивая камеру, создали впечатление, что я буквально расталкиваю соперниц.

Потом кадры, на которых мы говорим без остановки, мои волосы скрывают наши лица, и кажется, что мы самозабвенно целуемся. Вчера мы у всех на глазах ушли вдвоем с вечеринки. Но, соединив два куска материала, на одном из которых Даррен идет в туалет, а на другом я выхожу на минуту из комнаты, чтобы позвонить, они сделали так, что получилось, будто мы нарочно вышли по одному, а потом встретились на улице. Если бы это были не мы с Дарреном, я была бы заинтригована.

Даррен.

Я смотрю, как мы с Дарреном гуляем по набережной. Я была права – мы взялись за руки около Молл. Смотрю, как мы садимся в такси и приезжаем в отель. Маски скрывают желание и недоверие в глазах Даррена, и стирают то мгновение, когда в моих исчезает осторожность.

Сейчас любая мелочь имеет значение. Теперь все понятно. Вот почему мы так быстро поймали такси – все было подстроено. Таксист знал, в какой отель нас везти. В тот, где в фойе, баре и коридорах были установлены скрытые камеры.