Наташа рассказывает, что она "замерла как кролик перед удавом". Она так испугалась, что не могла ни закричать, ни оттолкнуть женщину, так как та внушала ей ужас. Она не могла даже убежать, так как женщина оперлась на дверь кабинки всем своим телом.

Сначала лесбиянка стимулировала ей клитор, потом взяла руку Наташи и стала ею тереть свои половые органы, вся извиваясь и постанывая. Только после оргазма она отпустила Наташу, но постоянно целовала ее и просила о следующей встрече.

Наташа в ужасе выбежала из туалета, даже забыв одеть купальник, он так и остался на полу в туалете, и помчалась, не видя ничего перед собой. Ее остановили двое мужчин, которые стали отпускать шуточки и грязные намеки, пытались ее удержать и прикоснуться к ней.

Она еле вырвалась и побежала дальше, ничего не соображая, куда она бежит. Ее остановили сотрудники милиции и забрали в отделение. Она ничего не рассказывала и только плакала. Ей дали какую-то одежду, иона просидела в оцепенении всю ночь.

Утром за ней пришла ее сестра, которая разыскивала ее всю ночь, и ей сказали, что Наташа в милиции. Сестра пыталась расспросить, что произошло, но Наташа молчала. Когда они вернулись в комнату, которую снимали, Наташа легла на кровать, отвернулась к стене, накрылась одеялом и так пролежала почти неподвижно несколько дней. Сестра дала телеграмму матери Наташи, та приехала и привезла дочь в Москву. Дома Наташа тоже лежала молча, с сухими глазами, глядя в потолок или отвернувшись к стене. Мать постоянно находилась около нее, пыталась ее накормить и расспросить, но дочь ничего не ела и ничего не рассказывала.

Через месяц была госпитализирована в психиатрическую больницу. Поступила в тяжелой депрессии. В процессе длительного лечения состояние выровнялось и постепенно она все рассказала о себе. Считает себя опозоренной, униженной, боится, что кто-нибудь об этом узнает и будет ее презирать, поэтому просила даже матери не рассказывать о случившемся, боясь, что она может с кем-нибудь поделиться

Выписана в удовлетворительном состоянии.

Когда гомосексуал совершает насилие над другим человеком, для жертвы это тяжелая моральная травма и потеря самоуважения. Это преступление, и относиться к нему надо именно как к преступлению, поскольку любое насилие над человеком в какой бы форме оно ни выражалось, — недопустимо. Однако уголовных дел за насилие над человеком своего пола — единицы.

В условиях однополого коллектива, а особенно в местах лишения свободы насилие гомосексуалов над представителями своего пола — достаточно частое явление.

Однако, к сожалению, в местах заключения администрация смотрит на это сквозь пальцы, и вряд ли есть случаи, когда осужденных судили за изнасилование лиц своего пола. Хотя эти действия попадают под статьи 132 и 133 нового Уголовного кодекса. И неважно, что изнасилован представитель сильного пола. Не каждый мужчина способен дать отпор уголовнику-гомосексуалу, который ему угрожает.

В местах заключения бывают и садистические формы группового изнасилования. Есть и случаи, когда женщины насилуют женщину или принуждают ее к гомосексуальному сожительству с помощью угроз или побоев.

Любой насильник, кого бы он ни изнасиловал, мужчину или женщину, — это человек, преступивший закон, нормы нравственности и морали.

Трудно поверить, что в групповом изнасиловании мужчины несколькими мужчинами будет принимать участие психически нормальный человек.

Даже учитывая отсутствие женщин, однополый состав и прочие тяготы заключения, нормальный мужчина гетеросексуальной ориентации не будет принимать участие в изнасиловании представителя своего пола. На самый крайний случай он может утешиться мастурбацией, по крайней мере, он этим не причинит никому вреда.