Лука потрепал мальчика по голове:

― Бенито, ты одна сплошная проблема. Оставь Делайлу в покое, ― он перешел на итальянский, ― и пойди поиграй с двоюродными братьями.

Я засмеялась.

― Да все нормально. ― Я присела и наклонила голову к нему.

Он потер прядь моих волос между пальцами, словно ждал, что рыжий цвет с них сойдет. Потом он засмеялся, потрепал меня по голове точно так же, как это сделал с ним Лука, и убежал. Я встала и пригладила волосы руками.

― Прошу прощения за него. Он сын моего брата и действительно настоящий непоседа, но ничего плохого сделать не хотел.

― Все в порядке. Он напоминает моего племянника в этом же возрасте. Любопытный и болтает все, что в голову взбредет.

― У тебя есть племянник? ― спросил Лука.

Я кивнула.

― И племянница. Они уже подростки. Люси и Реймонд.

И снова непрошеные мысли заполонили мою голову. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу говорить с моей сестрой. Если я увижу ее, то выйду из себя. А если увижу ее мужа, то расскажу, что эта шлюха изменяет ему, и тогда у него будет сердечный приступ, и это будет моя вина, так что, скорее всего я больше никогда не увижу своих племянников. Я подумала о светлых волосах Люси, ее волейбольной форме и футболках с Джастином Бибером, и о Раймонде с его жуткими футболками с принтами дет-метал групп, взъерошенными волосами и наушниками. Глаза защипало. Я часто заморгала и потерла глаза, делая вид, будто в них что-то попало.

Луку это не одурачило:

― Я что-то не то сказал?

Я покачала головой:

― Ничего. Просто подумала о своих племянниках.

― Скучаешь по ним?

― Да. Я буду очень скучать.

― Будешь? Что ты имеешь в виду? Ты не увидишь их, когда вернешься в Америку?

Я пожала плечами:

― Не знаю. Во-первых, я не уверена, что хочу возвращаться. И я никогда больше не смогу смотреть в глаза своей сестре, даже если вернусь.

Лука выглядел озадаченным. Я не рассказывала ему о своей сестре и Гарри.

― Она спала с Гарри, ― вздохнула я.

― Я думал, ты застала его с женщиной старше себя. Женой священника или кем-то там.

Мы стояли в углу на кухне, где повсюду кружились члены его семьи. Они открыли огромную бутылку вина, разлили напиток по стаканам и передавали их всем, даже некоторым детям постарше. Я сделала глоток, надеясь, что меня не стошнит от вина.

― Так и было. Когда я их обнаружила, то собрала сумки и ушла. Я остановилась на работе у сестры. Думала, что смогу поговорить с ней. Но когда я ее увидела и рассказала о том, что случилось, то... я все поняла. ― Я понизила голос, и Лука наклонился, чтобы лучше слышать. ― Моя собственная сестра, Лука. Этот козел спал с моей сестрой. А она... хотя знаешь что? Нет. Я не хочу сейчас об этом говорить.

Лука обнял меня за плечи:

― И не надо. Прости, что заставил тебя вспомнить об этом. Выпей вина. Пошли. Может, я уговорю сестер сыграть, и мы сможем потанцевать. Что скажешь?

Он провел меня за руку по всему дому и затем в гостиную, где стояли диваны, кресла и небольшие диванчики для двоих, а около окна располагалось пианино. Дети играли на полу, разбросав игрушки из плетеной корзины, в окружении четырех женщин, сидящих вокруг на стульях и непринужденно болтающих по-итальянски. Когда мы с Лукой вошли, она встали, чтобы поцеловать и обнять его. Он представил нас друг другу: Лючия, его старшая сестра; Элизабетта, его младшая сестра; Джулиана, жена его брата; Марта, жена другого брата.

Все они принялись бурно расписывать то, как они рады встретиться со мной и как мило с моей стороны присоединиться к их семейному обеду. Я улыбалась и кивала. Эти женщины были так естественны в своих объятиях.