глазами и не уходят: Гарри — бледные волосатые ягодицы мелькают и раскачиваются, Лия

— тощая, с фарфоровыми ногами вокруг его талии, тоненьким голосом поощряет его...

Я зажмурилась и попыталась избавиться от этих образов.

В моей груди образовался и замер горячий твердый ком.

Тот же инстинкт, который заставил меня собраться и уехать, вел меня и теперь. Я не

сомневалась.

— Лия, обналичь мой банковский счет.

Лия была поражена внезапной командой и сталью в моем голосе. Я всегда была

кротким   человеком,   несмотря   на   свои   размеры.   А   Лия   всегда   была   жестокой,

доминирующей.

— Но, но, Делайла... он твой и Гарри... совместный. Он и на его имя тоже. Я просто

не могу.

— Сейчас, Лия, или я всем расскажу.

Когда в городе все знают твою тайну, это одно. Но сплетни — это совсем другое. Лия

знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что это означает, ведь я, как главный

редактор городской газеты, могу распространить информацию, стоит мне только захотеть.

Лия кивнула. Нажав на кнопки клавиатуры, она выбежала из офиса, натянув при

этом   спокойное   и   властное   выражение   лица.   Я   сидела,   кипя   внутри   и   снаружи.   Лия

вернулась с тремя толстыми конвертами. Двадцать тысяч долларов.

Мы с Гарри копили эти деньги для первоначального взноса за более большой дом.

Я   взяла   конверты   и   положила   их   на   дно   своей   сумки,   под   эротический   роман,

который я тайно читала, под телефон и бумажник.

— Прощай, Лия.

Я   развернулась   и   вышла,   не   оборачиваясь,   оставляя   свою   сестру   —   мою

единственную семью — сидеть ошеломленной и на этот раз безмолвной.

Банк находился в нескольких кварталах от автобусной остановки, так что я оставила

машину с ключами на сидении, вытащила чемодан из багажника и покатила его за собой.

Я чувствовала на себе взгляды. Люди останавливались в процессе поедания своих обедов

в   «Закусочной   Лорин»,   проезжая   на   своих   машинах   и   играя   в   шашки   в   парке.   Они

смотрели, как я иду к автобусной остановке с перегруженным чемоданом позади себя, с

сумочкой на плече и с горящими глазами.

Я не могу этого вынести. Я остановилась и повернулась лицом к городу.

—  Гарри   Флорес   —   изменяющая   шлюха!   —   Я   кричала   так   громко,   насколько

позволяли мои легкие. — Он трахнул половину этого города!

Я увидела Синтию и Тоню, стоявших бок о бок на тротуаре. Эти двое — лучшие

подруги.

— Включая вас двоих, Синтия Робертс и Тоня Хэммонд! — Мой голос почти охрип.

— Хелен Уорнер! И мою сестру!

Я   развернулась,   чувствуя,   как   меня   окружает   ошеломленное   неловкое   молчание.

Отказываясь   признавать   кого-либо,   я   нашла   билетную   кассу,  за   ней   оказалась   Мардж

Коньерс с продолговатым лицом, которая с трудом смотрела мне в глаза.