– Итак, – сказал он, присаживаясь с краю. – Что бы вы хотели узнать? Меня, кстати, зовут Павел Сергеевич.

– Максим, – представился я.

– Продолжайте.

– В городе пропадают люди, – я постепенно переходил к откровениям. – Трупы не находят, а потому уголовных дел нет.

– Вы уверены, что их нет?

– Не уверен, уверен только в том, что виновников никогда не найдут.

– Уже интереснее, – он достал из кармана пачку, вынул сигарету и некоторое время мял её пальцами. – Но вы, я полагаю, знаете об этом чуть больше.

– Знаю, знаю, что это сатанисты, общество, которое устраивает шабаши с человеческими жертвоприношениями.

– Так, продолжайте, – он сунул сигарету в рот, прикурил от дорогой (даже, кажется, золотой) зажигалки и выпустил струю дыма. – Что это за люди?

– Вы о преступниках? Или о жертвах?

– О преступниках, разумеется. Кто они? Чем занимаются помимо этого? Как им удаётся всё держать в тайне? Ну и, наконец, что их сподвигло на такое?

– Это всё взрослые мужчины, вашего возраста или чуть моложе, все занимают высокое положение в обществе, имеют власть и деньги, что и помогает им уходить от наказания.

– А что с последним? Причины? – он лукаво улыбнулся, но стандартных интонаций психиатра я в его речи не заметил.

– Этого я не знаю.

– Вот видите, какой пробел в логике, – он укоризненно покачал головой. – А ведь это ключевое. Что могло заставить солидного человека, с образованием, даже не одним, с должностью и положением в обществе заниматься кровавыми преступлениями? Вера? Увольте, для таких поступков вера должна быть фанатичной, сомневаюсь, чтобы в ком то она внезапно проснулась. Тем более, если это люди в возрасте. Они росли и воспитывались в те времена, когда верить в чертовщину (а также и в бога) считалось зазорным.

– Значит, – я попытался подумать, – их вера имеет какое то подтверждение.

– Уже лучше, – похвалил он. – Приятно иметь дело с думающим человеком. Видите ли, человек такого возраста, как правило, отличается практичностью. Если он затрачивает усилия, то намерен что то получить взамен. К тому же на дворе у нас капитализм, а капиталисту (для этого не обязательно быть владельцем заводов газет пароходов, достаточно только мыслить как капиталист) важна только прибыль. Как известно, если для получения трёхсот процентов прибыли требуется зарезать родную мать, он её зарежет.

– И? – спросил я, поскольку он замолчал.

– Значит, те, кто убивает людей на алтарях, рассчитывают получить с этого прибыток, и, подозреваю, куда больший, чем эти самые триста процентов.

– Но все они обеспеченные люди, – возразил я. – Денег у них точно много.

– Во первых, стоит выяснить причину и следствие, уточнить, что началось раньше, деньги или убийства. Возможно, первые появились благодаря вторым. Во вторых, денег никогда не бывает слишком много. Стоит человеку заработать хотя бы двести триста тысяч американских рублей, и деньги, как материальный объект, для него перестают существовать.

– Почему?

– Потому что потратить их все он не сможет, деньги перестают быть источником жизненных благ, они становятся инструментом власти. И тут, чтобы не потерять власть (а вместе с ней деньги и, возможно, саму жизнь), нужно заработать ещё больше, а большие деньги дают ещё большую власть и так по кругу. Ну и, в третьих, есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги. Так?

– Молодость? Здоровье? Силу?

– Вы определённо делаете успехи, – снова похвалил меня Павел Сергеевич и выбросил окурок. – Мне шестьдесят два года. С точки зрения большинства людей, я счастливчик.