Ромашка побежал. Недалеко от риги ему встретились Груня и Стенька. За ними по тропочке семенил Козлик. И сзади всех, отмеряя длинными ногами неторопливые шаги, шел Женька.

– Ты уж посадил? – весело удивилась Груня. – Уж успел?

Ромашка сверкнул на нее светлыми ледяными глазами и ничего не ответил. Он шел прямо на них, не сворачивая.

– Вот идет, как бык какой, – закричала Стенька, – да еще толкается!

Козлик еще издали посторонился. А Женька хотел было задержать Ромашку и широко расставил руки:

– Стой! Пропуск давай! Пароль говори!

Но Ромашка молча отпихнул Женьку и пошел не оглядываясь. Все в недоумении посмотрели друг на друга.

– Что это он?

– Что это на него наехало?

Тут их догнала Раиса. У нее было обиженное лицо.

– Ромашка совсем взбесился! Я его не трогаю, а он толкается!

Подойдя к огороду, они сразу поняли, почему Ромашка взбесился. Все они, так же как и Ромашка, неподвижно остановились перед испорченными грядами.

– Ой, кто же это натворил? – жалобно сказала Стенька и обеими руками взялась за щеки. – Ой, батюшки!

Женька стоял, засунув руки в карманы и приподняв плечи. Черные брови его сдвинулись к самому переносью.

– А вот пусть не хвалится! – возразила Раиса. – А то – «мои лучше всех, лучше всех»! Вот тебе и лучше всех!..

Груня огорченно глядела на гряды:

– Еще на нас подумает, вот что хуже всего!

– А если взять да поправить? – несмело предложил Козлик.

Женька выдернул руки из карманов, оглянулся – нет ли заступа.

Груня поняла его движение:

– Вы пока сажайте огурцы, а я сейчас за лопатами сбегаю. Живо поправим.

Она не успела уйти, как пришел Ромашка, а за ним Грунин отец.

– Вот, дядя Василий! Смотри, – сказал Ромашка, не взглянув на ребят, – вот что сделали!

Председатель помолчал, потеребил ус и медленно перевел глаза на Груню:

– Это что же у тебя делается, бригадир?

– У меня! – вспыхнула Груня. – Как это – у меня? Мы все грядки делали… мы не портили…

– Они не портили! – горько сказал Ромашка. – Это не они, это петровские колхозники на конях проехали!

– Что ты, Ромашка! – крикнула Груня со слезами. – Ты и правда думаешь, что это мы?

– Нет, не вы, – повторил Ромашка. – Я и говорю – не вы, я говорю – это петровские… Это им не понравилось, что мои гряды тетка Елена похвалила!

– Ну уж, если ты не веришь… – у Груни осекся голос, она докончила почти шепотом: – Тогда как хочешь! – и гордо отошла в сторону.

– Груня не портила! – быстро и горячо сказала Стенька. – И я не портила! Мы все время вместе были. Может, вот Женька…

– Что? – крикнул Женька. – Ты что мелешь?

Все закричали, заспорили. И каждый доказывал, что не трогал Ромашкиных гряд.

Председатель слушал, покачивая головой.

– Эко дурачье! – сказал он. – Один делает, другой портит. С такой работой, братцы, далеко не уйдем. А идти-то ведь нам еще ой как далеко!

Председатель велел поскорей принести заступы и помочь Ромашке. И пригрозил: если это повторится, то он виновнику так всыплет, что тот и своих не узнает.

Ромашка никого не подпустил к своим грядам.