Все заметно оживились, сползаясь к заветному флакону.

— Ничего особенного, — скептически заметил некромант, принюхиваясь и морщась. — Это у нас для чего? Для морды? Или для конечностей? Я что-то не помню…

— Ой, а воняют-то как! Фу! — скривилась я, принюхиваясь к флакону и чувствуя, что у меня сейчас глаза вытекут, а в окрестностях сдохнут все тараканы, комары, суслики и ежики. Понимаю, что капля никотина убивает лошадь, но капля этой гадости виновна в смерти моих обонятельных рецепторов. — Пахнет… кхе… как… Просто «как». Даже не «сик», а «как»!

— Да закройте кто-нибудь флакон! — взмолился принц Алан, потирая шишку на лбу. — И окно откройте! Невыносимо же! Смерти моей хотите? Я, между прочим, больше всех отрекрутировал! Меня ценить надо! И беречь!

Эврард молчал, повернувшись к нам спиной, и поглядывал в окно. Иногда он тяжело вздыхал.

— Я сдаюсь! Я не знаю, что это такое! — простонал некромант, отворачиваясь от флакона. — Может, смешали чего?

— Подска-а-азываю, — раздался голос, пока мы смотрели состав. — Это духи-и-и… Эксклюзи-и-ивные…

— Погоди, погоди, — я стала лихорадочно листать каталог, подозрительно приглядываясь к очертаниям. — Так, «Поки Рубанок»? Нет, не похоже. «Шинель»? Тоже нет… Там флакон другой. «Задор»? Вроде нет, он у нас розовый… «Живовши»? «Шинель второй шанс»?

— Нет! В меня недавно такими попали! Точно не они! — послышался голос принца Филиппа. — Те воняли еще неделю!

— Не угада-а-али. Это но-о-овые духи, — мурлыкнул Эврард, усаживаясь на диван и подтаскивая меня к себе. — Ра-а-адуйтесь, что я уста-а-ал. Поубива-а-ал бы… Свою проду-у-укцию нужно люби-и-ить, а не говорить про нее всякие га-а-адости! Еще раз услы-ы-ышу — терминирую канделябром!

— «Оклад»? «Мадам Померкот»? — предположила я, вспоминая слоган, придуманный художником после первой затяжки: «Дохнут кошки, блошки, вошки!» Истинные духи для одинокой женщины! — Так, уберите это от меня! Подальше! На край стола поставьте! Пробку проверьте! Какой дурак их придумал?

— Духи называ-а-аются «Мой Цвето-о-очек». Этот дура-а-ак — я, — сладко мурлыкнули мне на ухо, обнимая, как любимую игрушку.

Дракон? Ты еще голоден? Если что, я помню дорогу!

— За что? — шепотом спросила я, искоса поглядывая на флакон. — За что меня так?

— Чтобы мужчин сража-а-ала напова-а-ал, пока шла рекрути-и-ировать. И контрольный, когда возвраща-а-алась той же доро-о-огой, — расписывали мне мои новые возможности. — Когда ты ими наду-у-ушишься, я буду за тебя споко-о-оен. Убийцы и драконы сдо-о-хнут на подле-е-ете… Все, Цвето-о-очек. Оби-и-идела ста-а-арого, больно-о-ого челове-е-ека…

— Без нюхательны-ы-ых реце-е-епторов, — выдохнула я, снова косясь на подарок.

— Ну мы дракону сейчас наподдадим! — злобно усмехнулся и размял кулачища принц Эрик. — Да, ребята? Ща пойдем, отрекрутируем его как следует! Ща мы ему каталог покажем! Будет знать, на какой странице бальзамы рисуют!

— Вот так и выстраиваются доверительные отношения в структуре. Сначала заступись за партнера, а потом дружно удобри-и-ите нача-а-альство, — ехидно заметила я, отползая от чьей-то «обиженной» руки. Эврард как бы обижался, но рука у него была очень отходчивой и чуть не отходила меня по тому месту, которое сегодня нашло дракона.