- Лена? – еще больше поразилась я. – Подожди, я с ней познакомилась, но она ведь называла тебя Геной. То есть говорила, что к ней брат приехал – Гена.

- Ну да. Так она меня и зовет, Геной, - усмехнулся Евгений. – С детства. Ей не нравится имя Женя, считает, что бабское. Спасибо, что не Геня.

- Нет, про сестру ты не говорил.

- Между прочим, кто-то говорил, что едет в Фитингоф. К тетке. Или я ошибся?

- Тетка куда-то уехала, как и твой друг, - пришла мне на помощь Светка. – Мы ее не предупреждали, что приедем. Заявились и поцеловали закрытую дверь. Хотели ехать обратно, но потом решили, раз уж оказались здесь, съездить в Вараксу. Посмотреть, где предки жили. А вот в лесу ты как оказался? Если б не ты...

- Стреляли, - усмехнулся Евгений и пояснил, увидев, что Светка не поняла: - Ну, как в «Белом солнце пустыни». Откуда ты здесь взялся, Саид? Стреляли... На самом деле я просто шлепал по дороге в Пичаево, к Лене. И увидел, как некие хлопцы пинают Свету. Хотел вмешаться, но они тебя в лес потащили. Наверно, думаю, убивать и насиловать. Или наоборот. Пойду, думаю, помогу. Да нет, не убивать и насиловать. Ну, вот и...

- Спасибо тебе, Женечка, - Светка проникновенно всхлипнула. – Ты нас спас. Можно... я тебя поцелую?

Если до сих пор мне перманентно хотелось надавать ей плюх, то теперь – вцепиться когтями в физиономию. Это что же, господа, я ревную? Но на что он мне сдался-то? Я вспомнила вдруг школьные годы, класс примерно пятый. У меня была подружка Катя, за которой бегал Шурик Крылов. Долго и безуспешно – Катька просто в упор его не видела. Но когда Шурику надоело безответно страдать, и он начал подбрасывать яблоки мне в портфель, Катька моментально со мной рассорилась. Целых четыре года, пока Шурик не ушел в ПТУ, она со мной не разговаривала. Хотя мне его яблоки тоже были ни к чему.

- Ну, поцелуй, если хочется, - согласился Евгений, подставляя Светке щеку и косясь в мою сторону.

Вот ведь цирк! Я фыркнула, как тюлень, и отошла от них подальше, за ракитник, чтобы искупаться. Вода была холодная, еще холоднее, чем в озере, но спину сразу стало ломить меньше.

Я уже хотела выйти, как вдруг из-за кустов показался Евгений. Я только зубами скрипнула. Вопить «уйди, я не одета» показалось мне верхом глупости. Вылезать и одеваться при нем по принципу «плевать, пусть ослепнет» я не стала бы ни за какие коврижки. Оставалось только сидеть в воде до посинения, надеясь, что он уйдет.

Но Евгений и не собирался уходить. Сел на камешек, бросил в воду щепку.

- Не холодно? – поинтересовался словно между делом. – Как водичка?

- Ледяная! – рявкнула я.

- Вылезай. Простудишься.

- Да нет, я еще поплаваю.

Евгений улыбнулся. Похоже, он сообразил наконец, в чем дело, и решил посмотреть, что из этого выйдет. Я подумала, что если он не уйдет в течение пяти минут, то просто потребую, чтобы он это сделал. Ну и пусть глупо. В конце концов, с какой стати я должна перед ним голая разгуливать? Я его второй раз в жизни вижу. Ну и что, что он два раза меня от смерти спас!

Не успела я рот открыть, чтобы прогнать его за кусты, как Евгений встал с камня и сказал с задумчивой миной:

- Может, тоже искупаться?

Я чуть не захлебнулась от возмущения. А он просто наслаждался моим дурацким видом, медленно стаскивая через голову белую футболку с крокодилом. Будто в стриптизе выступал.

«Если он сейчас залезет в воду...»

Додумать мысль до конца я не успела.

- Женечка! – капризно и с укором пропела Светка, умудрившись украсить одно-единственное словечко всевозможными мелизмами, словно елку игрушками. «Как же ты мог, ты, такой замечательный, единственный и неповторимый, как ты мог бросить меня здесь одну – такую несчастную и беспомощную?!» – вот что звучало в этом «Женечка».