– Потому, что, во-первых, вы сами категорически запретили мне появляться в парке после того нападения, а во-вторых, не нужно мне никакого завтрака. Меня тут же стошнит, я это чувствую.

– Одевайся, Электра, и ступай вниз. В вестибюле тебя уже ждут. Этот человек и присмотрит за тобой, ладно?

– Правда? А кто это?

– Вот ступай и посмотри сама. И поторопись! – приказала мне Лиззи тоном заправской матери.

Я послушно натянула на себя спортивную форму и потащилась вниз, теряясь в догадках, кто бы это мог поджидать меня. Может, Майлз? Хотя, когда вчера вечером он целовал меня на прощание (замечательный был поцелуй, долгий и такой нежный!), он сказал, что появится у нас вместе со Стеллой не раньше трех часов, чтобы забрать меня и отвезти на концерт.

В вестибюле внизу было пусто. Я выбежала на улицу и едва не лишилась чувств, когда кто-то вдруг похлопал меня по плечу. Прежние страхи после недавнего ограбления еще никуда не улетучились.

– Доброе утро, Электра. Прости, я тебя, кажется, напугал.

– Томми! А ты что здесь делаешь?

– Но ты же сама предложила мне работу – быть твоим телохранителем. Вот я и решил устроить нечто вроде пробного сеанса. Чтобы ты посмотрела, каков я в деле.

– Но ведь…

– Я знаю, какой у вас сегодня суматошный день. А потому давай побеседуем во время бега. Договорились?

– Да.

И мы с ним побежали. Томми с самого начала задал вполне удобный ритм и исправно бежал рядом со мной, рассказывая по пути, что ему позвонил Майлз и они с ним встретились пару дней тому назад за чашечкой кофе. Майлз постарался объяснить ему, что вообще-то сам по себе Коран – очень красивая книга, полная мудрости и добра, но, как и в любой религии или в политической организации, всегда есть экстремисты, люди самых крайних взглядов, которые выхватывают то или иное слово из общего контекста, приспосабливая его уже к собственным нуждам. А потому если переход в ислам поспособствует урегулированию отношений с Мариам, то, по словам Майлза, ничего страшного в таком шаге нет.

– Я пока еще, конечно, ничего не решил… Думаю, пытаюсь разобраться во всем самостоятельно. Вот, даже Коран себе купил. Майлз прав, красивая книга. Но она же такая толстая, а я – не самый завзятый книгочей. Пожалуй, я ее до смерти не осилю, – рассмеялся Томми, и так приятно было слышать его веселый смех.

Потом он сказал мне, что позвонил Мариам, и они даже встретились (представляю, скольких усилий стоило Томми уговорить ее на эту встречу).

– И я напрямую сказал ей, что теперь знаю причину, по которой она порвала со мной отношения. Ну, а что же касается возможного брака, – тут Томми невольно покраснел, попутно сообщив мне, что Мариам будет хранить целомудрие вплоть до своего замужества, – то я сказал ей о том, что подумываю принять ислам. Но пока мы с ней договорились не торопить события. Посмотрим, как оно пойдет дальше. А если предложение работы остается еще в силе, то у меня появится отличная возможность проводить рядом с Мариам больше времени. И это станет хорошим испытанием для нас обоих.

– Что правда, то правда. Вам двоим нужно действительно наладить нормальные отношения. Только мне не хватало каких-то бытовых разборок в своей команде, – сказала я, в глубине души опасаясь именно такого развития событий.

– Клянусь, Электра, все наши внутренние проблемы с Мариам мы будем решать исключительно между собой и в нерабочее время.

– А как сама Мариам относится ко всему этому?

– По-моему, она довольна. То есть я хочу сказать, что ее вполне устраивает такое развитие событий.