– Так ведь?

Она было засмеялась, но потом посерьезнела, и я увидела мрачную усталость в ее глазах.

– Шейн, театральные страсти – это все, на что я способна. Просто помоги мне, ладно? И не спрашивай ни о чем.

Я вдруг вспомнила, какие отношения были между собой у ее родителей, и не сумела найти подходящих слов. Впрочем, я и сама не являлась примером.

Неужели в человеческих генах записана какая-то информация, заставляющая нас все усложнять? Сомневаюсь, чтобы, скажем… самка енота переживала: «Ах, он не звонит мне; он звонит слишком часто; мои подруги от него не в восторге; у нас разные интересы…»

Она бы просто сказала: «Эй, самец! Хочешь вместе ловить рыбу и воспитывать маленьких енотиков?»

По крайней мере, так мне кажется. Я, конечно, не енотовед – или как там их называют… Но вы, надеюсь, поняли мою мысль.

И почему нам труднее всего удержать то, в чем мы больше всего нуждаемся?

– Эй, Шейн! Открой дверь, в конце-то концов! – Услышав сердитый окрик Энни, донесшийся из коридора, я очнулась.

В дверь стучали.

Наверное, пришел Мишель. Каждую неделю он выстукивал на двери новую мелодию. Сейчас в его исполнении звучала песня из фильма «Губка Боб – квадратные штаны».

Я выбросила в ведро мусор, который почему-то все еще был у меня в руках, и распахнула дверь.

– Мишель, мне уже до смерти надоела эта песенка! Может, вернемся к ретро? Что-нибудь из «Семейки Адаме» или «Острова Джиллигана».

Мишель и Фаррен стояли передо мной, держа в руках рамку и коробку в красивой обертке, и ухмылялись, будто парочка разодетых гиен.

– Сюрприз! С днем рождения!

Я посторонилась, пропуская их в квартиру.

– Э-э… у меня же день рождения не сегодня.

Мишель мимоходом чмокнул меня в щеку:

– Нет, сегодня. Прямо сейчас!

Дождавшись, пока я закрою дверь, они с сияющими лицами протянули мне коробку и крикнули:

– Энни, топай скорее сюда! Мы пришли с подарками и с новостями!

Энни пересекла маленькую прихожую, на ходу завязывая волосы в хвост.

– Ну?

– У нас кое-что есть! Глядите-ка… – Фаррен вдруг осекся и поморщился. – Это что за шум?

Мишель оглянулся по сторонам.

– Похоже на гибрид торнадо с товарным поездом. Энни, ты купила новый диск с альтернативной музыкой?

– Нет, это Лулу, – засмеялась Энни. – Все вопросы к Шейн.

Мишель подошел к креслу, посмотрел вниз и отпрянул.

– Боже, кто это?

Фаррен тоже решил взглянуть.

– Откуда у тебя собака Волосатого Монстра? Судя по дыханию, ей недолго осталось. Готов поспорить – у нее какое-то запущенное легочное заболевание.

Лулу приоткрыла глаза – сначала один, потом другой, посмотрела на нас и неистово завиляла хвостом. Я шлепнула Фаррона по плечу.

– Что значит «собака Волосатого Монстра?» Он ведь переехал. К тому же она здорова – просто храпит.

Мишель изумленно вскинул брови:

– Собака?! Шутишь? Что же это за порода такая? Больше похожа на… на козу!

Я наклонилась и ласково потрепала Лулу, сопевшую и вилявшую всей задней частью.

– Сама сначала приняла ее за овцу-мутанта. А потом вымыла. В чистом виде она гораздо симпатичнее, правда?

– Так она была еще хуже?

Фаррен решил последовать моему примеру и тоже погладил собаку.

– Эй, собачка, как дела? Волосатый Монстр тебя бросил? Теперь будешь жить с Шейни-Уэйни?

– Конечно, нет! – возмутился Мишель.