Изменить размер шрифта - +
Она притихла окончательно.

Какой благородный мужчина! Из ушей просто прет это самое благородство, гуманность, клятва Гиппократа и все такое прочее, совершенно ненужное.

Нога болела прямо-таки нестерпимо, и ни в какую больницу не хотелось, а хотелось, чтобы он — хм, он ли это?! — чмокнул ее в замерзший, красный нос, убаюкал, пошептал бы всякие глупости и банальности, погладил коленку — просто так, а не потому что…

Головой она, наверное, все-таки задела бордюр.

Других объяснений нет.

Кое-как он впихнул ее на заднее сиденье какого-то подозрительного на вид драндулета, моментально прогнувшегося и устало вздохнувшего всеми своими гайками, колесами и чем-то там еще.

И тут зазвонил ее мобильный.

— Вас кто-то встречает, да? — опомнился он и мысленно обозвал себя кретином. — Скажите, чтобы сюда подошли. Мы подождем, — разрешил великодушно. Тупица. Раньше надо было думать об этом, когда вцепился в нее и шел по перрону с гордым и озабоченным видом, будто нашел клад и теперь думает, как бы получше его перепрятать.

А у клада, между прочим, собственное представление о жизни.

К тому же, имеется законный владелец.

В прошлый раз именно он — настоящий, широкоплечий исполин — встречал ее с поезда.

А сейчас, наверное, припоздал слегка.

— Ну, что ты, Кирюш, ничего страшного, — между тем сладко пела в трубку жертва высоких каблуков, — только вот дождаться я вас не смогу. Нет, никак не смогу.

— Ну, почему же, — пропыхтел благородный рыцарь, — вполне можем подождать.

Она окинула его каким-то странным, чрезвычайно веселым взглядом, и ему моментально сделалось жарко. Распахнув куртку, он отвернулся в окно.

— Потому что меня в больницу везут, — бодро пояснила Ольга братцу, который оправдывался в трубке и просил не злиться, — у меня перелом случился, но вы не волнуйтесь. Все в порядке.

В полном порядке. Кажется, впервые в ее жизни — полный порядок. Во всяком случае, что-то очень похожее на него.

— Не надо орать, Кирюш. Алене привет. Приезжайте сразу в больницу, ладно? В какую больницу мы едем? — спросила она у затосковавшего вдруг доктора.

Тот обернулся и ответил. Ольга повторила для брата. И трубку отключила, невзирая на не смолкавшие в ней вопли.

— Поехали? — хмуро спросил доктор.

— Поехали, — кивнула она ретиво.

В ноге что-то ворочалось и стонало, за окном поднялась настоящая вьюга, драндулет едва справлялся с ухабами, каждую секунду норовя рассыпаться, но Ольга сидела и мечтала, чтобы дорога никогда не кончалась.

Она ведь только началась, эта дорога. Ведь так?

 

СПУСТЯ ТРИ ГОДА

 

Самолет — блестящий, громадный снаружи — внутри оказался очень уютным, но все равно было страшно, и от коленок к груди поднималась дрожь, и в горле пересохло, и первым делом, усевшись в кресло, она попросила:

— Кир, дай водички.

Он протянул лимонную бурду, которую она теперь пила постоянно, не доверяя искусственным витаминизированным напиткам, и посмотрел с беспокойством.

— Ты уверена, что…

— Мы сто раз это обсуждали, — отрезала Алена, — я чувствую себя великолепно!

— Ну да, ну да, — он сжал ее ладонь и машинально отпил из той же бутылочки.

Скривился, закашлялся, и пока Алена растерянно таращилась на мужа, Ташка, перегнувшись через кресло, с удовольствием постучала по широкой спине.

— Иваныч, чего ты паникуешь? Вот Степка говорит, что беременным очень даже полезны новые ощущения и сильные эмоции!

Степка учился в медицинском колледже, и последние несколько месяцев был у Ташки в ба-а-альшом авторитете.

Быстрый переход