Как говорится в таких случаях в детективных сериалах: «Он слишком много знал!»
Все, финиш.
Оказавшись дома, он уселся в углу прихожей и стал думать. Алены с Ташкой не было, хоть на том спасибо. Но ничего спасительного в голову не приходило.
Из города они его не выпустят, это как пить дать!
И напрасно убеждать их, что он станет держать язык за зубами и вообще будет вести себя, как паинька. Это все равно, что со стенкой разговаривать. Как они там сказали? «Вы еще не выполнили свою работу!» Вероятно, хлопотно найти еще одного такого же придурка, готового подставлять свою задницу. Козлом отпущения выбрали Балашова и не позволят ему ни на йоту отступить от этой роли!
Он застонал от отчаяния. Согласиться на их условия — значит лишь отсрочить приговор. Пытаться бежать — значит получить свою пулю прямо сейчас.
Просто так, в качестве порицания за неоконченную работу!
Его затошнило и, поднявшись, он едва добежал до туалета.
Страшно было, как никогда в жизни.
Однако уже через некоторое время Алексей полностью успокоился. Он умел убеждать себя в чем угодно. Ему легко удавалось закрывать глаза на очевидное. Так он сделал и на этот раз.
Почему сразу — пулю?!
Они его просто пугают, вот и все. Не станут они заморачиваться из-за какого там риэлтора! И потом, он же может вернуть им гонорар. Послать, блин, по почте, и всех делов!
Эти мысли — абсурдные, трусливые, — помогли ему взять себя в руки.
У него не было другого выхода, кроме как поверить в них и действовать соответственно.
К приходу жены он выглядел спокойным, уверенным в себе человеком и был очень деловит.
Конечно, никаких денег возвращать он не станет. И в офис не пойдет, это точно. Он просто уползет на дно и станет выжидать. Жаль упущенных возможностей, ох, как жаль, однако своя шкура дороже трехуровневого коттеджа на берегу Суры.
На полученный гонорар вполне можно безбедно существовать некоторое время. И на постой у Беллочки хватит. Там его никто искать не станет, уж точно. В «Тарханах» их, конечно, видели вдвоем, но это ничего не значит. Она для них случайная шлюха, которую он снял на выходные. Найти ее не проблема, но только пока она сама в стадии поиска очередного богатого папика. А Балашов с удовольствием возьмет ее на содержание, избавив от надобности высиживать клиентов по кабакам.
Абонент временно недоступен.
И на-ка, выкуси!
Ободряя себя подобными мыслями, он улегся в постель, решив выспаться хорошенько до вечера, когда в темноте можно будет прошмыгнуть мимо «охраны». Если таковая имеется.
Когда он проснулся, Алена сидела в кресле с вязанием. Вот об этом он не подумал. Забыл. Объясняться с женой не было никакого желания.
Даже не поужинав, он стал собирать вещи. Стараясь не смотреть ей в глаза, бросил какие-то пустые, ненужные слова. Зачем-то пообещал звонить.
Всем существом он был уже далеко отсюда, судорожно решая, как поступить, если обнаружится слежка. Слава Богу, ее не оказалось! Во всяком случае, до сих пор его не нашли.
А может быть, уже и не ищут?! И можно выйти из подполья и начать жить в свое удовольствие?
Черт, никто ведь не придет и перемирие не объявит! Собственное бессилие раздражало невероятно, и оставалось только накачиваться водкой, чтобы хоть немного скрасить бессмысленное ожидание свободы.
Хм, вместо муниципальной тюрьмы он заимел свою личную, домашнюю камеру. Как же так вышло?!
* * *
Все прошло нормально, и она даже не побледнела, войдя следом за Ташкой в коридор. По крайней мере, отражение в зеркале выглядело вполне нормально.
Все бы ничего, только зачем-то пришел новый день. Зачем, зачем?
Она привыкнет, конечно. Это неизбежно — привыкание. Сначала надо научиться не замечать, не ставить на стол три тарелки, не ждать скрежета ключа в замке. |