— Тише ты, придурок. Охота с соседями разбираться?

— Да я всех урою!

Последняя фраза Мишу развеселила. Уроет он! Думает, массой возьмет, а мы его — умением! Ишь ты — Кин-конг недобитый!

— Хорош барабанить. Открывай давай.

Послышался скрежет. Миша понял, что амбалы пошли на крайние меры и теперь вскрывают дверь отмычкой. Елы-палы, что здесь происходит, у этого Балашова? Не похожи парни на домушников, хоть ты тресни! И эти загадочные фразы про падлу! Нет, явно ребята пришли потолковать по душам с бывшим риэлтором.

— Глянь-ка по этажам, нет никого? А то нарвемся на какую активную старушенцию, вмиг ментуру вызовет.

Миша вздрогнул и отлепился от стены, затопал ногами, будто спускался сверху, а потом быстрым шагом снова прошел мимо амбалов. При этом лицо его хранило крайнюю степень озабоченности.

Торопится человек по своим делам. И плевать ему, кто тут что взламывает.

Один из амбалов привычным жестом взялся за бок, характерно выпирающий.

Ха. Видали мы такие игрушки.

Краем глаза Терехин увидел, как напрягся второй, тот, что постарше, но команды не давал, замер в ожидании. Миша, это ожидание оправдывая, незаинтересованным мимолетным взглядом скользнул по ребяткам и тотчас отвел глаза, снова будто погрузившись в свои многотрудные размышления.

Амбалы еще смотрели на него с некоторой настороженностью, но он проскакал между ними сосредоточенно-торопливой походкой, и старший махнул рукой.

— Давай, продолжай, — разрешил строгим шепотом своему напарнику.

Снова раздался тихий скрежет в замке.

Миша спустился во двор и стал думать.

Если эти двое сейчас застанут Балашова, к бабке не ходи — будет ему весело. Так весело, что начальство может успокоиться и наслаждаться местью, которую за него другие осуществили. Но… У Балашова еще имеется жена и дочка. Вдруг все вместе сидят в подполье?

Миша Терехин был человеком гуманным и вовсе не желал беды балашовскому семейству. Дети за отцов не отвечают, так вроде.

В намерениях амбалов Миша не сомневался, у них на мордах отчетливо эти самые намерения прорисовывались.

В причины вдаваться было некогда. Да и ни к чему. И так ясно, что Балашов попал в нехорошую компанию и подвел не только шефа, но и компаньонам чем-то не удружил.

На повестке дня вопрос — вмешиваться сейчас или попозже?

Если сейчас, то чем это грозит ему? Всего-навсего мордобоем. Амбалов он уложит на счет три. Ну, на пять, в крайнем случае.

А если попозже, то чем это грозит Балашову и его родственникам?

Надо было оставаться на тренерской работе, вот что. Никаких тебе тараканов.

Он раздумывал минуту, не больше, но тут из подъезда выскочили братки с перекошенными от злости физиономиями, и Миша понял, что время размышлений кончилось. Оставшись незамеченным, он шмыгнул за ближайшую скамейку.

Хорошо, что так холодно и промозгло. Дворовые бабульки носа на улицу не кажут, сериалы глядят, а детвора у компьютеров виснет.

Хорошо. Пусто.

Амбалы, сердитые как черти, протопали к замызганной «шестерке». Однозначно, поход не удался. Стало быть, Балашова дома нет. Стало быть, есть возможность еще встретиться с ним — живым и невредимым.

И тут Мишу осенило.

Зачем бегать по родственникам и старым подружкам? Зачем выпытывать у друзей и случайных приятелей?

К Балашову его приведут эти шустрые ребятишки, которым ничего не стоит дверь взломать и носить за пазухой пистолетики.

Наверняка, Балашов нужен им даже больше, чем Терехину. То есть, больше, чем Кириллу Иванычу. Иначе стали бы они скрежетать зубами и зеленеть мордами, не застав его дома! Значит, будут искать. С их методами — обязательно найдут.

И он, Терехин, тоже найдет.