|
Стук копыт еще не затих, а ближайшая калитка отворилась. Выглянул щуплый мужичишка, опасливо огляделся по сторонам, сказал Олегу с восхищенным осуждением: - Больно смел, паря... Это ж сам Твердяк! - Мне он твердым не показался, - обронил Олег. - А что? Мужичонка снова опасливо огляделся, сказал тихо: - Кто бы ты ни был, в недоброе время ты сюда забрел. - Знакомо, - ответил Олег. - Что? - Куда бы я ни забрел, везде время недоброе. Может быть, так везде? Тот сказал обидчиво: - Смотри, мое дело предупредить. Уже за это у Ящера мне зачтется. - За такую малость? Тот ухмыльнулся горько: - Всяк норовит боднуть, лягнуть, грызануть, а я доброе слово сказал! Уже будто нездешний. - Тогда в самом деле зачтется, - согласился Олег. Улица тянулась ровная, словно строили не как кто хочет, а по уговору с соседями. А то и вовсе князь или городской голова следит за порядком. Башня медленно вырастала, на три-четыре поверха выше княжеского терема, как только тот терпит, на самом верху огорожено деревянным заборчиком, чтобы ночью не свалиться, все колдуны по ночам разгадывают звезды... Он вышел на площадь, от нее во все стороны улочки, а посреди столб из бревна в три обхвата, золотая шапка, грубо вытесанное злое лицо, тяжелая нижняя челюсть, глаза неведомого бога взглянули остро и подозрительно. Олег на всякий случай поклонился, вежественным надо быть не только со старшими, но на жертвенный камень внизу бросать ничего не стал, прошел мимо, огибая княжеский терем. У ворот двое гридней дрались на кольях. Вокруг собралось с десяток зевак, подбадривали, вскрикивали при каждом удачном ударе, а оба парня, молодые и налитые здоровой нерастраченной силой, бились остервенело, люто, рычали и хекали, у одного рубаха сползла с плеча, открыв широкую кровавую ссадину, у другого левая половинка головы была в крови, а ухо распухло. Олега почти не заметили, только одна молодая женщина окинула его оценивающим взором: - Ого, какая стать. Из каких голодных краев? - Из леса, вестимо, - ответил Олег. Она ухватила его за руку: - Погоди! Чего ты ищешь? Может быть, я смогу помочь? - Вряд ли, - ответил Олег мирно. Вокруг взревели, второй нанес еще один мощный удар, плечо вовсе залило кровью, а на острие кола затрепыхался клок рубашки. Женщина не отрывала взгляда от странного незнакомца. - Что могут искать, выйдя из леса? Разве что любовь... Тогда ты пришел в нужное место. Олег осторожно высвободил руку: - Любовь одна, а подделок под нее - тысячи. Такую любовь я могу купить за полгривны в любой корчме. За спиной остались вопли, брань, стук дерева по деревянным головам. Потом закричали предостерегающе и возмущенно, кто-то из гридней явно попытался ухватить сложенное у ворот оружие: драться надо честно. С этой стороны улочка оказалась перегорожена стеной из бревен в два ряда. Из башенок сюда можно метать камни и стрелы, тупичок явно для засады, и Олег, потоптавшись раздосадованно, потащился обратно. Дурак, не сообразил сразу, что если к князю следует подходить только спереди, к волхву - справа, то к колдуну надо заходить обязательно слева. Исключение только женщины, их надо бояться со всех сторон. Когда снова подошел к вратам, толпа стояла молчаливая, угрюмая. |
