— Это не похоже на Тони, инспектор.

— Возможно, у нее были для этого причины, — сухо ответил Фуллер. — Пускай она сама вам об этом расскажет, когда немного оправится. А теперь пойдите поешьте, побрейтесь и отдохните, да заберите с собой этого специалиста по разбиванию окон. У меня и так полно дел.

Их оказалось даже больше, чем предполагал инспектор. Во-первых, Тони не захотела с ним даже разговаривать. Когда он вошел в палату, девушка просто отвернулась к стене. Фуллер сел у кровати на стул и взял Тони за руку.

— Я рад, что тебе лучше, девочка. Теперь все позади, и ты можешь не бояться Герберта Джонсона. Он арестован.

Фуллер почувствовал, как дрогнула тонкая рука Тони. Потом она сказала:

— Почему вы не оставили меня в покое вчера?

— Оставили тебя умирать! Моя дорогая девочка, впереди у тебя долгая интересная жизнь, а рядом прекрасный парень, готовый в любую минуту, как ты только того пожелаешь, предстать перед тобой.

Как он ни старался затем ее расспросить о том, что предшествовало убийству Алисы, Тони молчала. Когда вошла дежурная сестра, девушка спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв свой чувственный рот. Он тихо вышел из палаты, приехал в управление и, положив ноги на стол, проспал несколько часов.

Был уже полдень, когда его разбудил телефонный звонок.

Хильда в одиночестве сидела в комнате, наполненной вечерними сумерками, и неотрывно смотрела на крыши домов внизу. Она не прореагировала на стук в дверь, и инспектору пришлось войти в квартиру мисс Адамс без приглашения. Сначала он не разглядел ее, но через несколько секунд увидел ее маленькую фигурку, спрятавшуюся в большом кресле.

— Я тут поразмышлял и пришел к выводу, что тебе действительно лучше заняться разведением цыплят. Ты не будешь возражать, чтобы им отрубали головы?

— Какая разница, будут ли пользоваться топором или…

— Это не оправдание тому, что ты сделала, ты прекрасно знаешь.

— Было только два возможных варианта.

Фуллер не узнавал Хильду. Она только вяло защищалась. Куда делась ее энергия и напористость?

Закурив сигарету, инспектор раздраженно спросил:

— Давно ты знала об этом?

— О чем?

— О том, что так пыталась скрыть Тони Роуланд. То, чем ее шантажировал Герберт Джонсон.

— Я ничего не знала. У меня были разные версии. Прежде всего я настаивала, чтобы кто-нибудь осмотрел руку Нины Роуланд и никто этого не хотел делать, — сказала она осуждающе. — Вчера вечером я все же заставила ее показать мне руку. Это было явно не то, чего боялись все окружающие ее люди. Я ей об этом сказала.

— Понятно. И именно из-за этого она…

— К этому я не имею никакого отношения, — поспешно ответила мисс Адамс.

— Но ты с самого начала подозревала, что там что-то не так? — продолжал упорствовать Фуллер.

— Если бы я знала наверняка, то Алиса была бы жива. В чем я была уверена с самого начала, так это в том, что Тони не была душевнобольной и не стреляла в свою мать во сне.

— Но ты думала, что именно она стреляла в нее?

— А что я должна была думать? Особенно вначале. Не успела я появиться в доме, как Тони сказала, чтобы я и носа не показывала в комнату Нины. И пока Тони не убедилась, что я лишь выполняю свои прямые обязанности, она держала дверь комнаты своей матери на запоре.

Фуллер усмехнулся. Мысль о том, что Хильда, работая на него, выполняла лишь свои прямые обязанности сиделки, позабавила его.

— Хорошо, положим, сначала ты всецело была поглощена уходом за Алисой. Но потом что-то ведь заставило тебя заинтересоваться этим делом?

В комнате наступила тишина, и только канарейка негромко чирикала, готовясь ко сну.