— А Дэниел Килбурн привык получать все, чего хочет?
Он поморщился.
— Не надо. При чем здесь самолюбие? И так слишком много борьбы. Лаура, мы ведь оба этого хотели.
Она молчала. Затем его рука легла ей на грудь, губы их слились. И она погрузилась в свои ощущения, чувствовала только его.
Лаура медленно застегивала блузку. Она пыталась забыться, вернее, забыть… Но ведь Дэниел был рядом, он тоже одевался. И она чувствовала его присутствие, до сих пор ощущала его в себе. Если он считает, что для него все закончено, для нее это станет ужасной трагедией.
— Ну, и что же дальше? — услышала она свой неестественно спокойный голос.
Дэниел сразу же оказался рядом, уже почти одетый, осталось только заправить рубашку в брюки. Он слегка улыбнулся.
— Дальше… будет так же. Одного раза недостаточно. Приходи ко мне сегодня ночью.
Лаура нахмурилась — он не должен решать за нее!
— А как же Эмили? — пробормотала она.
— А что… Эмили? Это касается только нас двоих.
«Все не так. И ты знаешь, что не так». — Эти мысли не давали покоя.
— Лаура? — Руки Дэниела гладили ее лицо, сбивали с мысли…
Она отрицательно покачала головой.
— Я не собираюсь кокетничать, просто… Мне неудобно проводить с тобой ночь в этом доме.
— Из-за Эмили?
— Да, из-за нее. И из-за других тоже.
Дэниел внимательно посмотрел на нее. Затем кивнул.
— Хорошо. Я уважаю твои чувства. Но ведь мы с тобой знаем, что это только начало.
— Да, конечно, — пробормотала она. Понимал ли Дэниел, что происходит у нее в душе?
Из музыкального салона доносилась мелодия, показавшаяся Лауре очень знакомой. Она решила, что потом узнает у Кэрри, что та играла.
Дэниел остановился на лестничной площадке и сказал, глядя на Лауру:
— Нет, скорее всего не ожидала. У меня сорвалась встреча. Я должен был задержаться в городе до позднего вечера. Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно.
Ее наигранное безразличие выглядело совершенно неубедительным. Но Дэниел сделал вид, что поверил ей. Он взял ее за руку и спросил:
— А что ты делала сегодня до того, как отправилась исследовать чердак? Работала?
— Да. В оранжерее.
— Портрет Эмили?
— Нет. Мне захотелось немного попрактиковаться, прежде чем браться за портрет.
— Не возражаешь, если я посмотрю? — Дэниел повел ее к оранжерее. Лаура нахмурилась.
— Нет, конечно, не возражаю. — Она кивнула.
Он внимательно посмотрел на нее и неожиданно улыбнулся.
— Я слишком бесцеремонно веду себя?
Лаура не знала, что ответить.
— Почему бесцеремонно? Мои работы не засекречены. Они в оранжерее, и все желающие могут увидеть их. Ты ведь уже смотрел мои рисунки.
— И это беспокоило тебя, — заметил он.
— Наверное. — Лаура пожала плечами. — Хотя я привыкла показывать свои работы. Как все художники.
— Рекламные работы. Но ты не всегда в себе уверена, не так ли, Лаура?
— Да, не всегда. Но если я собираюсь этим заниматься….
Он улыбнулся:
— Тебе придется привыкать к критике.
— И стать толстокожей. — Лаура усмехнулась. — Художественные критики не отличаются деликатностью.
— Если тебе интересно мое мнение, должен сказать, что в твоих работах я увидел настоящий талант. |