На всякий случай Валерия сунула в сумочку диктофон — маленькое чудо, подаренное ей на Новый год мужем: записывающее устройство было, во-первых, цифровым, что избавляло от возни с кассетами, во-вторых, обладало мощным аккумулятором, рассчитанным на шесть часов непрерывной работы, в-третьих, имело дополнение в виде фотоаппарата — тоже цифрового, а в-четвертых, совмещалось с компьютером. Весил диктофон не больше четырехсот граммов и умещался в любой дамской сумочке.

Валерия вышла на набережную, перешла через Дворцовый мост и углубилась в милые ее сердцу петербургские улицы — прямые, без московских закоулков-зигзагов, застроенные домами прошлого и позапрошлого веков. Город-музей, город-сказка под открытым небом, между прочим, здорово похорошевший со времени ее последнего приезда сюда. Это понятно — готовятся к юбилею, наводят лоск. Но посмотреть приятно, хотя автомобилистам, наверняка, приходится несладко: половина улиц перекопана или перегорожена. Что ж, может, хоть сейчас появятся нормальные дорожные покрытия, а не те ямы и выбоины, которыми всегда изобиловали городские улицы даже в центре.

На Литовском проспекте Валерия углядела летнее кафе: тоже новое явление для Петербурга с его причудливыми погодными изменениями. Но сегодня это было самое то, и Валерия присела за уютный столик на двоих под тентом, рассчитывая на чашку приличного кофе и какой-нибудь рогалик. Тем более что уже через полчаса настанет время звонить пресс-секретарю и неизвестно, когда можно будет устроить себе хотя бы короткий перерыв.

Кофе оказался выше всяких похвал, именно такой, какой любила Валерия и тщетно добивалась в московских кафе, а вместо рогалика официантка принесла два маленьких теплых круассана с сыром. Мелочи всегда удивительным образом поднимали Валерии настроение, вот и теперь она почувствовала какую-то свободу и легкость мысли, причем думать о Москве и обо всем, что там произошло, совершенно не хотелось. Она решила, что если интервью состоится, то вечером она позвонит школьной подруге Милке или свяжется с еще одной одноклассницей — Софкой, а то и с обеими сразу, пригласит их в какое-нибудь тихое, респектабельное заведение и они всласть насплетничаются о прошлом и настоящем.

Через пятнадцать минут выяснилось, что Милена Прекрасная все еще пребывает в Смольном, и когда оттуда выберется — сама не знает. Поэтому она просит извинения, а также — перенести встречу на завтра, ровно в полдень. Честью клянется, что на сей раз никаких накладок не будет.

— Вы знаете, что «Леди» — один из самых респектабельных и престижных журналов в России? — прервала Валерия пресс-секретаршу. — Или ваша патронесса думает, что имеет дело с газетой «Новости Козявкино»? Тогда это — ваш промах. Вы плохо выполняете свои обязанности.

— Но Смольный… — растерялась пресс-секретарша.

— Смольный, согласна, причина уважительная. Но если интервью сорвется и завтра, будьте уверены, я обеспечу публикацию такого материала о Милене Семеновне, что ее туда даже на благотворительный утренник никогда больше не пригласят.

Конечно, пугать бедную девочку — свинство. Но и торчать тут, ожидая, когда мадам соблаговолит уделить ей пару часов своего бесценного времени, Валерия не собиралась. Если этой публике спускать подобные выходки, они обнаглеют окончательно. И так уже об журналистов только что ноги не вытирают, так вот с ней этот номер не пройдет. Она профессионал, знает себе цену и будьте любезны с этим считаться.

Что же теперь делать? Валерия полистала записную книжку и набрала номер Милки. Долгие гудки, никакого ответа. Мобильником подруга обзавестись не удосужилась. Или не считает нужным. Кстати, может она сейчас элементарно на работе? Валерия набрала номер довольно популярной питерской газеты и попросила к телефону Людмилу Оленеву.