(Внешне спокойна, сдержанна, нетороплива. Достает из сумки несколько фотографий.)

…Вот самая свежая: это муж мой Андрей со мной, сыном Дениской, ему тут год и три месяца, и дочкой Аленкой, ей почти пять… А мне 28, а ему 29… А ЕЙ 30.

— Вы, значит, моложе их, вместе взятых. Только кому же ЕЙ, какой невидимке?..

— Звать ее Имярек. Бот она. Бот, на работе у них, рядом с Андреем моим…

(Показывает снимок. Что-то вроде банкета в конторе, где в куче постных и пьяных физиономий заметна слегка помятая кошковатая шатенка с напряженной улыбочкой. Рядом Андрей — расплывчато-бесцветный, совершенно не запоминающийся: внешность стукача — определяли таких мы когда-то не так давно. И такая же точно напряженная улыбочка, будто одна на двоих.)

— Мы с Андреем поженились студентами. Встретились на дне рождения общего друга, продружили год, а после того, как мама застукала меня у него на коленях в расстегнутой кофточке, экстренно объявили о свадьбе… Первое разочарование на утро после свадьбы: оказалось, он замкнут, хмур, мне не рад, сутками отказывается разговаривать…

Потом ничего, приспособилась к этой тундре, в целом жили нормально. Андрей, я поняла это вскоре, никогда не чувствует себя уверенно среди людей, не верит в свою убедительность и все ищет что-то помогающее жить. Окончил несколько курсов в центре сайентологии, потом увлекся соционикой…

После института его забрали в армию. Засыпал меня письмами: «Мне плохо, гибну! Любым способом забери меня отсюда!» Забрать я не смогла, отслужил как полагалось. Из армии же написал мне письмо, переполненное выкладками соционики, о том, какие мы разные люди, какие у нас разные психотипы, какие сложные отношения…

После возвращения, на всплеске чувств после долгой разлуки, я забеременела, и все 9 месяцев мы прожили одни в квартире его родителей.

Лучшее время нашей жизни…

Днем работали, после работы вкуснюшка для Андрюшки, разговоры, прогулки… Но даже в это время случались ссоры, и он замыкался на недели и мог пребывать в таком состоянии бесконечно долго. Я не выдерживала, подходила сама, выспрашивала, выясняла… ВСЕГДА выходило так, что виновата я. Что же делать? — просила прощения, мирились…

— Чем отличались ваши детства?

— Я жила без отца, с мамой и бабушкой, воспитывали меня упорно и строго, но не наказывали, только пилили. Считаю свое детство не то чтобы счастливым, просто нормальным. Андрей же свое называет гулагом, концлагерем, не иначе.

Жил с отцом, матерью и младшей сестрой. В доме были сплошные скандалы, мать в конце концов спилась и умерла от цирроза печени ровно за 40 дней до нашей свадьбы… Андрей ходил в круглосуточный детсад, массу времени проводил во дворе. Там, рассказывал, его все время держала в страхе и унижении местная подростковая мафия. У нас во дворе, говорил, как был рабовладельческий строй, так и остался, и в государстве тоже…

— Как вы жили после рождения первого ребенка?

— Когда Аленка родилась, переехали к нам. В квартире его родителей к тому моменту собрались отец с новой женой и сестра, успевшая разочароваться в семейной жизни.

У меня очень властная бабушка, начались конфликты. Андрей приходил домой только ночевать. Потом разменяли квартиру… Бот в этот момент я чтото очень важное упустила в отношениях с ним…

— Что именно?.. Пыталась понять?

— Пыталась. По-моему, просто быт заломал, больше уже ни на что не хватало сил, ничего не хотелось…

Голый дом, который надо поднять, сделать жилым.

Ребенок: готовка, уборка, стирка, глажка… Андрей не помогал, только иногда неохотно делал чисто мужские дела — шкаф повесить, прокладки поменять… А в то же время пытался мета учить правильной жизни.