На Рождество Лайонела не было, и как только все вышли из‑за стола, Энн помчалась к нему. Родители Джона не могли пригласить Лайонела в свой дом, хотя очень скучали по сыну. Но звать в гости его любовника – это слишком. Поэтому Джон и Лайонел праздновали вдвоем. За ужином к ним присоединилась не только Энн, зашли еще несколько друзей с работы Джона и приятель Лая из университета – тоже голубой. Энн оказалась в обществе дюжины веселых молодых людей и чувствовала себя вполне комфортно. Ей с ними лучше, гораздо лучше, чем с семьей. Теперь Энн стала похожа на себя: похудела, глаза светились ярче. Она казалась старше своих лет. Через несколько недель ей исполнится пятнадцать; предстояло вернуться в школу, закончить восьмой класс. Девочку страшно пугало, что она будет на полтора года старше одноклассников. Но Лай сказал, что надо стиснуть зубы и учиться. В какой‑то мере Энн собиралась сделать это ради любимого брата. Ей налили полбокала шампанского, и она пробыла с ними до девяти часов. Энн скопила немного денег и купила в подарок Лаю кашемировый шарф, а Джону красивую серебряную ручку от Тиффани. Они были ее самыми лучшими друзьями, ее единственной семьей. Джон отвез ее домой в подержанном «фольксвагене», а Лайонел остался дома с друзьями. Энн понимала, что веселье затянется еще на несколько часов, но брат настаивал, чтобы она вернулась домой, считая, что ей не стоит участвовать в подобных вечеринках; все говорили довольно открыто, хотя некоторые еще скрывали свои отношения. Энн обняла брата на прощанье, поцеловала в щеку. Выходя из машины, чмокнула и Джона.

– Счастливого Рождества, дорогая, – он улыбнулся.

– Тебе тоже. – Она порывисто обняла его и побежала в свою комнату, торопясь примерить обновки. Лай подарил ей пушистый розовый свитер с таким же шарфом, а Джон – маленькие жемчужные серьги. Она не могла дождаться, когда наденет все это, а надев, принялась красоваться перед зеркалом, расплываясь в счастливой улыбке. Энн была так поглощена подарками, что не заметила, как вошла сестра. Вэл пребывала в ужасном настроении. Грег обещал повезти ее к своим друзьям, но в последнюю минуту передумал. А у Ванессы было свидание с каким‑то красавчиком, и Вэл в рождественскую ночь сидела дома, попусту тратя золотое время. Даже Вард и Фэй уехали в гости. Дома остались только Валери и Энн.

– Где это ты взяла такой свитер и шарф? – Ей тоже хотелось померить, но она знала – Энн ни за что не даст. Ванесса разрешала ей пользоваться своими вещами, а Энн почти всегда запирала дверь и никогда ничего не предлагала, но и сама не просила. Она жила сама по себе, как всегда. А сейчас стала еще отстраненней, чем раньше.

– Это мне подарил Лай.

– Все играете в любимых брата и сестричку? Энн была задета ее словами, но вида не подала.

Она всегда гениально скрывала свои чувства.

– Не похоже, чтобы вы были с ним когда‑то близки.

Это взрослое замечание удивило Валери.

– Какое это имеет значение? Он ведь и мой брат.

– А ты хоть что‑то сделала для него?

– А он мной не интересуется. Все время со своими педиками.

– Вон из моей комнаты!

Энн угрожающе пошла на нее, Вэл отступила. Иногда выражение глаз младшей сестры пугало ее.

– Ладно тебе, не сердись.

– Вон из моей комнаты! Проститутка!

А вот это уже напрасно. Вэл застыла, диким взглядом уставившись на Энн.

– На твоем месте я бы высказывалась поосторожней. Ведь это не я забеременела и продала своего ребенка.

Такого Энн вынести не могла. Она попыталась ударить Вэл, но промахнулась, а та схватила ее руку и прищемила дверью. Раздался резкий хруст, и обе ошарашенно замерли.