8

«Верное сердце – первое достоинство воина. Душа, послушная смерти, – второе. Тот, кто обладает обоими, да изопьет из чаши преданности учителю», – эти слова были начертаны на пергаментном свитке, бывшем единственным украшением зала для гимнастических упражнений, расположенном под самой крышей Белой Башни. Зикра Конгетлар никогда не акцентировал внимания своих питомцев на этом изречении, и, может быть, именно поэтому каждый Конгетлар сызмальства знал его наизусть. И Герфегест знал его.

Киммерин не нужно было бывать в Белой Башне, чтобы не задумываясь бросить свое «верное сердце» на алтарь преданности учителю, то есть Ганфале. Ее душа была послушна смерти, и она была готова умереть в любую минуту. Опять же, испив из чаши преданности учителю.

Киммерин не принадлежала, да и не могла принадлежать павшему Дому Конгетларов, но в том‑то и беда, что понятия о правильном и неправильном, о приличествующем воину и не нужном для него были приблизительно одинаковы во всех Благородных Домах Алустрала. И воинов всех Домов воспитывали сходным образом. Беспрекословная преданность, самопожертвование, «верное сердце», рассеченное на тысячу частей по первому слову императора, учителя, старшего.

Пятнадцать лет назад такое положение казалось Герфегесту не только естественным, но и единственно возможным. Если старший в отряде говорит тебе, что ты должен быть принесен в жертву Блуждающему Озеру, разлившему свои черные воды по землям мертвых, значит, иной судьбы у тебя нет и быть не может. Но тогда, пятнадцать лет назад, Герфегест был человеком Алустрала. Странствия по Сармонтазаре многое изменили в его душе. В частности, взгляд на «верность сердца».

– Никаких жертвоприношений. Не бывать этому! – Голос Герфегеста был тверд и неколебим – к его собственному приятному удивлению.

Киммерин уже робко и неуверенно шагала по выступившим из воды островкам к центральному клочку суши, на котором с ней произойдет неведомо что.

– Киммерин, остановись! – крикнул Герфегест, полностью проигнорировав бурные протесты Горхлы.

Киммерин оглянулась. Ее «верное сердце» не хотело быть принесенным в жертву. Она не хотела умирать. Она бросила на Герфегеста вз