Минуту спустя он обернулся к застывшим спутникам. Его редкие седые волосы торчали дыбом, словно ячменная стерня. Его зрачки были величиной с горчичные зерна, а в глазах не было ничего, кроме ужаса. Он сжал узкие сухие губы в потешную свистульку. Ничего смешного не было. Герфегест давно заметил за ним этот жест, означавший только одно: Горхла озадачен и напуган. Горхла думает о том, чтобы не потерять лицо и сохранить спокойствие.

– Блуждающая вода не хочет пропускать нас, – сказал Горхла быстрым шепотом, как будто вокруг были люди, от которых следовало таиться.

– Что значит «не хочет пропускать»? – твердо и громко сказал Герфегест. Ему хотелось ободрить Киммерин, на лице которой застыло отрешенное выражение, столь свойственное напуганным девочкам.

– Куда бы мы ни шли, Герфегест, нашу дорогу всегда будет преграждать это озеро. Оно не даст нам идти дальше, потому что никто из нас, насколько я знаю, не обучен ходить по воде.

– Мы перейдем его вброд! – присоединился к беседе осмелевший Двалара.

– Блуждающее Озеро не имеет дна. И не советую тебе, Двалара, проверять правдивость моих слов, – отрезал Горхла.

Карлик выпрямился. В таком положении он доставал Герфегесту ровнехонько до ножен с метательными кинжалами.

– Хорошо, Горхла, – в задумчивости сказал Герфегест. – Я видел твое мастерство и знаю, что ты сведущ в магиях обеих ступеней. Что нужно делать, чтобы покончить с этой напастью?

Горхла выдержал долгую паузу – тем ценнее будут его слова, когда он наконец заговорит.

– Чтобы ответить, вы все должны посмотреться в воду. Я это уже сделал.

Маленький отряд послушно придвинулся к самой кромке безжизненной иссиня‑черной воды. Киммерин, Герфегест и Двалара присели на корточки и наклонились над зеркалом вод в точности так же, как это несколькими минутами раньше сделал Горхла.

Зеркала на то и зеркала, чтобы создавать двойников и умножать сущее. Но зеркало вод блуждающего озера если и было зеркалом, то лишь на одну треть. Ни Герфегест, ни Двалара не увидели своих лиц. Узреть свое отражение посчастливилось лишь Киммерин. Да и то – посчастливилось ли?

Горхла беспокойно вглядывался в мертвенно‑спокойную гладь озера – по всему было видно, что те выводы, к которым приходил мало‑помалу карлик, нельзя назвать утешительными.

– Ни я, ни ты, Двалара, ни Герфегест не нужны озеру. Ему нужна Киммерин.

– Ясное дело! Одна женщина всегда лучше трех мужиков – как говорили пажи Ее Величества Императрицы Сеннин, – скептически процедил Герфегест, но никто не улыбнулся.

– Озеро требует жертвы, – сказал карлик. – Если оно не получит ее, мы все можем считать себя покойниками.

Как бы в подтверждение правоты Горхлы, сквозь черные воды стали медленно проступать крохотные острова в форме отпечатка маленькой ступни. Женской ступни, милостивые гиазиры. Эти следы‑острова образовывали цепочку, своего рода архипелаг, который заканчивался у большего по размеру острова, на котором можно было и стоять, и сидеть. Прямо на глазах картина, едва только наметившаяся, обрела почти законченный вид и изменения завершились.

Герфегест никогда не отличался недостатком сообразительности, но даже он не сразу сообразил, что имеет в виду Горхла. Озеро. Жертва. Киммерин. Киммерин должна быть принесена в жертву для того, чтобы экспедиция могла быть продолжена. Так? Но не успел Герфегест открыть рот и возразить Горхле, как заговорила сама Киммерин.

– Я согласна, – мужественно сказала она и подошла к тому месту, где обсыхал под фиолетовым солнцем Пояса Усопших первый из островков.

– Благословляю тебя, – с поддельной значительностью, а на самом деле тоном придворного кривляки изрек Горхла.

8

«Верное сердце – первое достоинство воина.