Оставалось ещё пять минут «работы», как неожиданно, вопреки заклинаниям, проснулась сиделка. Прежде чем короткая дага одного из убийц пробила её горло, она успела активировать амулет охраны.

Сонное, размеренное северное крыло мгновенно преобразилось словно муравейник, в который воткнули палку.

Орк знал, что у него есть всего лишь пятнадцать секунд, прежде чем опочивальню наполнят гвардейцы.

Раз.

Заказчик требовал смерти наследника в любом исходе.

Два.

Тонкий стилет способный один раз пробить мощнейшие магические щиты оказывается в руке убийцы.

Три.

Короткий, резкий и четко очерченный удар пронзает сердце младенца и его тело насквозь. В принципе, этим стилетом было достаточно оцарапать, чтобы мгновенно убить практически любого.

Четыре.

Короткая вспышка заклинания, чтобы стереть следы ауры и иные зацепки.

Пять.

Запуск конструкта для зачистки помощников и начало построения портала.

Шесть.

Ещё немного.

Вот только седьмую секунду внутренний таймер убийцы не отсчитал. Мощнейший паралич-стазис удар мгновенно заморозил его и его помощников. У убийц не оказалось пятнадцати секунд. Только невинному младенцу это не помогло, и капли крови медленно сочились с его кроватки на белоснежный мрамор пола…

Императрица-мать Акинера появилась в опочивальне спустя пять минут.

– Нет, нет, – девушка держала на руках безжизненное тельце, – нет, нет, нет! Этого не может быть! Нет! Мастер Ориорус, мастер! – жалобно, словно раненый зверь взвыла девушка, обращаясь к старшему придворному целителю. – Прошу… Вы же можете!

Старый архимагистр жизни служил при дворе уже третью сотню лет и, несмотря на весь местный вертеп, являлся верным и лояльным сторонником династии, при этом он постоянно улучшал свои навыки и знания, по праву считаясь одним из лучших высших целителей Северной Империи.

– Ваше… – старик с трудом проглотил ком в горле, – Величество. Уже… поздно.

– Ведь можно! Магия? Вы же! Жизнь! Смерть… – бессвязно лепетала Акинера, но целитель её понял.

– Нет, – старик не смел поднимать глаз, – даже некроманты не помогут. Этот артефакт сделан для мгновенного и необратимого убийства. Душу наследника уже отделило и очистило его Искру. Мы ничего не можем сделать.

Что-то случилось в Императрице после этих слов: она медленно положила своего мёртвого ребенка обратно в его кроватку, медленными, неестественно деревянными движениями вытерла кровь с лица младенца и собственных ладоней, и безмолвно зависла, стоя над кроваткой, вперив пристальный взгляд на тельце.

В опочивальне стояла гробовая тишина, никто не шевелился и не издавал ни звука, казалось, что если нарушить это священное безмолвие, произойдёт нечто ужасное.

Через пару минут в зал неспешно вплыл Император, застыл на мгновение над кроваткой с другой стороны от Акинера и бездушно произнес:

– Продолжить выполнять процедуры.

И всё завертелось в зале: открывались порталы, перемещались гвардейцы и маги, где-то на фоне проскользнул новый советник Императора, что-то спрашивалось и уточнялось. В общем, мир вертелся в своем упорядоченном хаосе, и оставалась лишь небольшая зона безучастия в самом центре: целитель, Император, Императрица и их мёртвый наследник.

– Он не мучался? – спросил Келлерус.

– Нет. Смерть наступила мгновенно, – ответил архимагистр.

Император кивнул, подошел к своей жене и обнял её. Одно такое проявление эмоций Императором говорил о многом, но все находились в таком шоке, что не обратили на это внимание.