|
Сублимация пошла ему на пользу. 5. ЭТОТ ПЕСОК СОБРАН В ПРЕИСПОДНЕЙ! Ужин во дворце Кристианборга нельзя было назвать торжественным. Кроме Себастьяна на нем присутствовали еще три человека: сам король, его причетник и пастор, бывший во дворце духовником. Себастьян тотчас же пожалел о том, что оделся будто для ужина в Версале. Если причетник, облаченный в черное, словно кающийся грешник, довольствовался тем, что бросал любопытные взгляды на перстни иностранца и бриллианты, украшавшие голубой камзол, то в суровом взоре пастора, направленном на каменья, читалось безграничное осуждение. Сам король был одет без всякой роскоши, в серое. Они расселись за квадратным столом, Себастьян напротив монарха, духовник справа, причетник слева. — Вы говорите по-немецки? — спросил король. И поскольку Себастьян ответил утвердительно, продолжил: — Значит, будем говорить по-немецки, так как господин Свендгард его понимает, а пастор Норгад не говорит по-французски. Пастор произнес молитву, и слуги подали филе сельди с картофельным салатом. Рюмки наполнили приятно пахнущей можжевеловой водкой. — Граф сообщил мне весьма приятную новость, — произнес король вместо вступления. — Он только что приехал из Москвы и утверждает, что великий князь Петр, когда получит престол, долго на нем не удержится. — Это не будет большой потерей, — заметил пастор Норгад. — Я слышал, что он идет по стопам этого безобразника Фридриха Гогенцоллерна, который не верит ни в Бога, ни в дьявола. Тон разговора был задан. Пастор повернулся к Себастьяну. — А на чем основаны ваши предсказания? — Я не делаю предсказаний, господин пастор. Я только сказал королю, что монарх, который презирает собственную страну, не может рассчитывать на долгое правление. Пастор с умным видом покачал головой. — Ваш анализ был основан на научных выводах, граф, — произнес король. — Вы призвали химию и астрологию. Пастор резко выпрямился, будто при нем помянули дьявола. — Химия, — пояснил Себастьян, — и в самом деле утверждает, что антагонистическое тело разрушается, когда оказывается погружено в более объемное тело. А гороскоп великого князя Петра сулит ему судьбу ничуть не более благоприятную, чем химические законы. — Гороскоп? Так вы торгуете гороскопами? — вызывающе спросил пастор, уставившись на бриллианты Себастьяна. — Нет, господин пастор, коммерцией я не занимаюсь. Я просто изучаю их для пополнения своего образования. — Это суеверие, противное истинной вере, — заявил Норгад тоном, не терпящим возражения. — Астрология — языческое блудодейство, возомнившее себя пророчеством. А всякому христианину должно быть известно, что пути Господни неисповедимы. Казалось, Фридрих V откровенно развлекался, слушая эти препирательства, так же как и причетник. Возможно даже, король спровоцировал спор умышленно, и мысль об этом неприятно царапнула Себастьяна. Ввиду отсутствия гладиаторских боев монарх доставлял себе удовольствие, наблюдая дуэль между пастором и вольнодумщиком — по крайней мере, таковым считал своего собеседника сам пастор. |
