|
Иначе приходится допустить, что монархи того времени были сущими простофилями. Однако Калиостро, с которым Сен-Жермена часто сравнивают и с которым он встречался, был в итоге разоблачен и провел остаток жизни в тюрьме. Немало других авантюристов и мошенников кончило не лучше, Теодор фон Нейхоф, например, король Корсики на один год, пустился в бега и умер в нищете. Историки единодушно сбрасывают Сен-Жермена в клоаку малой истории. Для них этот человек всего лишь забавлял нескольких европейских монархов выдумками о превращении свинца в золото и об эликсире вечной молодости. Вот почему я и попытался восстановить картину с помощью исторического романа; эта форма позволяет заполнить пустоты и удовлетворить основное требование биографии, которая нуждается в психологической связности. Ибо вопреки досадному предрассудку подобный способ воссоздания действительности говорит о ней подчас внятнее, чем аналитическое выстраивание установленных фактов. Он отнюдь не освобождает от добросовестности — надеюсь, что вполне засвидетельствовал ее на этих страницах. Ведь я также опирался на факты и исторические документы. Полагаю, что будет уместно коснуться здесь некоторых аспектов, которые я не мог подробно осветить в романе, поскольку они относятся к самому исследованию. Они позволят судить, в какой мере романический вымысел основывается на добытых фактах, вероятных или проверенных. А заодно станут свидетельством кропотливых трудов дерзкого автора, попытавшегося развеять мифы и выдумки. Человек, упрямо заметавший следы Загадка Сен-Жермена необычна сама по себе, потому что ни один исторический персонаж так не запутывал свои следы и почти с неслыханной неосторожностью менял личины, которых за ним числят по меньшей мере девятнадцать. Маркиз де Монферрат, граф Белламаре, граф Эймар или д'Эймар (в Венеции); кавалер Шенинг (в Пизе); кавалер Вельдон (в Милане и Лейпциге); граф Салтыков (в Генуе и Ливорно); граф Цароги (в Швальбахе и Трисдорфе); князь или граф Ракоци (в Нюрнберге и Дрездене); принц д'Э (в Голландии); господин де Зюрмон (в Брюсселе); мальтийский рыцарь граф Гомпеш, граф Салтыков (в России; по крайней мере так его величал Алексей Орлов, один из фаворитов Екатерины II); граф де Кабале и, наконец, — граф де Сен-Жермен и Вельдона (в Лондоне и Париже) — фиктивный титул, который в сокращенном виде окончательно прилипнет к нему. Пикантный парадокс состоит в том, что это самый наглый из всех, поскольку в то время жил и здравствовал знаменитый представитель этой фамилии — генерал Клод-Луи де Сен-Жермен (1707–1778), маршал Франции и военный министр при Людовике XVI (был назначен в 1776 году). Позже мы увидим смысл этого беспрестанного маскарада. Однако имена и звания Сен-Жермена отнюдь не всегда были взяты с потолка, как может показаться, и об этом свидетельствует следующий эпизод: по сообщению одного немецкого хроникера,[54] где-то между весной 1774 и зимой 1776 года маркграф Бранденбург-Анспахский, любопытствовавший познакомиться с Сен-Жерменом, который гостил тогда в Швальбахе, пригласил его к себе в замок Трисдорф. Сен-Жермен, именовавший себя тогда графом Цароги, согласился, но при условии, что ему позволят проводить время по-своему. Однажды он показал маркграфу письмо от Алексея Орлова с приглашением навестить его в Нюрнберге, где тот оказался проездом на обратном пути из Италии. |
