|
Фридрих казался сладострастным не более, чем огородное пугало. Их симпатия объяснялась, по-видимому, неприязнью застарелых холостяков к женщинам, у которых мужчины находились под каблуком. Арсиное, похоже, надоело сидеть под столом, и она запрыгнула хозяину на колени. — Отмена салического закона была самой грубой ошибкой Запада, — прервал молчание Фридрих. — Вы полагаете, что Греция или Рим стали бы величайшими империями, какие только существовали в истории, если бы ими правили женщины? Вы можете назвать хотя бы одну женщину, равную Александру или Юлию Цезарю? Себастьян склонил голову в знак согласия. Возникший на пороге дворецкий сообщил, что ужин подан. В большой гостиной стол был накрыт на две персоны. Перспектива ужина наедине с королем не только удивила Себастьяна, но и встревожила; разумеется, приватный вечер с человеком, который заставлял дрожать всю Европу, это большая честь, но граф предвидел опасные вопросы. В качестве первого блюда был подан светлый куриный бульон. Судя по всему, монарх отнюдь не был склонен к кулинарным изыскам. Хотя, вполне возможно, именно сегодня он хотел отдохнуть от гастрономических излишеств, которыми славился. — Вам приписывают способность превращать свинец в золото, — сказал Фридрих. — Не эти ли ваши таланты потребовались в России? Себастьян улыбнулся: — Ваше величество, я не хвалюсь тем, что могу превращать свинец в золото. Тот, кто стал бы уверять, что может это делать, одним только этим выдал бы себя. Он ведь был бы самым богатым человеком на свете, и у него не возникло бы необходимости продавать свою продукцию. Нет, предметом моего первого визита в эту страну был новый способ окраски ткани, который заинтересовал императрицу. Благодаря этому способу ткань приобретает необыкновенную яркость. Король весьма удивился и, похоже, не поверил. — Она что, пожелала сделаться красильщицей? — съязвил Фридрих. — Скорее, императрица разглядела в этом большие промышленные возможности. Впрочем, как и французский король. — Судя по вашим бриллиантам, вы и сами очень богаты, — произнес Фридрих колко. — Зачем вам заниматься окраской ткани? — Мне представляется, ваше величество, что весьма полезно знакомить себе подобных с достижениями химии. Очередным блюдом стало заливное из рыбы. Воистину не в Берлине следовало учиться искусству высокой кухни. — Так вы химик? — заинтересовался Фридрих. — Занятия химией — один из способов приобщиться к великим законам природы, ваше величество. — И что же вы узнали? — Я нашел в этой науке некоторые законы, которые управляют в том числе и поведением людей. — Например? — Что противоположности притягиваются, а подобное вызывает отторжение. Что когда два различных тела оказываются одно подле другого, тело, обладающее большей силой, подчиняет другое, а иногда и уничтожает его. Эти последние слова заставили Фридриха задуматься. — Означает ли это, что то, что походит на нас, вызывает в нас отвращение? — спросил он. — Отнюдь, ваше величество, мы представляем собой очень сложные химические тела, к тому же наделенные разумом. Даже если кто-то оказывается на нас похож, нас в нем привлекают качества, которые мы сами хотели бы иметь, и, напротив, вызывают отвращение пороки и изъяны. |
