-- Оли, помоги мне, пожалуйста, -- сказал я.

-- Конечно-конечно, -- девушка-падаван раскрыла контейнер с одеждой. -- Что наденете, Сенатор?

-- Прошу тебя, давай по имени, -- попросил я. -- Вот это.

-- У Вас такая сложная причёска. Не знаю, справлюсь ли я с чем-то подобным.

-- И не потребуется, -- успокоил я. -- Давай сначала разберём эту, а потом сделаем что-нибудь классическое и не очень мудрёное.

Как я и рассчитывал, Кловис сам прибежал в отведённые мне покои узнать, готова ли я идти в банкетный зал. Мы с Оли в это время закрепляли шпильками мои волосы на затылке.

-- Почти. Только причёску закончим, -- сказал я Кловису через занавеску. -- Ты спускайся, я постараюсь не задерживаться. Ещё пять, максимум, семь минут.

Говорят, что точность - вежливость королей. Я, слава богу, уже не королева, немного опоздать для дамы вполне допустимо. К тому же, позднее появление позволит сконцентрировать на себе общее внимание, а это удобно для знакомств. Пока я медленно - а быстрее не получилось бы чисто технически - спускался по лестнице, все взгляды устремились на меня. Восхищённые взгляды, разумеется. Одеться на это мероприятие я постарался сравнительно просто, но эффектно. Открытое широкое платье из белого гладкого синтешёлка, отделанное по низу двумя полосами серо-стального цвета, длина - почти неприличная для знатной дамы с Набу, по щиколотку. Платье дополняли поясок и перчатки в тон отделке, на поясе блестела наподобие пряжки крупная брошь в форме ромба - в ней скрывался комлинк. Вокруг шеи было застёгнуто ожерелье с подвеской такой же конфигурации. Каблуки я надел максимальной высоты, на какой рефлексы Падме позволяли уверенно передвигаться, не думая о каждом следующем шаге. Наблюдая, как взгляды присутствующих мужчин фиксируются на моих ногах, и уж потом скользят выше, я мысленно улыбнулся и поставил себе первый плюсик.

-- Сенатор, -- торжественно произнёс Лотт Дод, беря с подноса дройда-служанки высокий керамический бокал, -- как мой почётный гость, разделите со мной этот кубок вина!

Он выпил, традиционно придерживая бокал левой ладонью за донышко, и, передавая мне, как бы невзначай провёл большим пальцем по краю:

-- За нашу обновлённую дружбу!

-- Разумеется! -- я улыбался, как ясное солнце и безотрывно смотрел в бараньи глаза неймодианина, не позволяя ему отвести взгляд. Принял, бокал, тоже как бы невзначай провернув его в пальцах, и выпил. Чёрт! Недостаточно повернул! Нижнюю губу защипало, появился привкус. Сладковатый. Ну, всё ясно. На горе Дода, я-то знал о яде, знал заранее, и успел посоветоваться с доктором Ветте. Несмотря на то, что свой медицинский диплом она защищала по эпидемиологии, в интернатуре помощница сенатора Фритаа изучала, как раз, яды. Я не случайно делал макияж с акцентом на глаза, чтобы можно было не красить губы, и перед выходом обрызгал рот сложным индикаторным веществом. Если бы привкус был горьким, это означало бы другую группу ядов, иридонийскую, солёным - третью, что используют на Муунилинсте. Отраву, разработанную твилеками, так не выявишь, но антидот против неё можно принять заранее, что я и сделал у себя в комнате. А Дод использовал самый очевидный, неймодианский национальный яд. Времени он оставлял меньше всего. В течение трёх, максимум, пяти минут нужно проглотить дозу нейтрализатора, иначе потом его потребуется гораздо больше и вводить нужно будет внутривенно.

Я незаметно засёк время. Неймодианин, между тем, как и положено радушному хозяину, повёл меня знакомиться с собравшимися, Кловис следовал за нами. В основном, среди присутствующих были соплеменники Дода, но не только. Женщин среди них оказалось всего три, не считая секретарш, державшихся в сторонке. Среди этих трёх была и Нонна Мелор, цереанка. Собственно говоря, она меня и выручила, заведя разговор о Палпатине.