– Чай, – говорю, – сейчас будем пить. Ой, пожалуй, я не успеваю. Я побежала на работу.

Я ее обняла и чмокнула в щеку, и еще сказала, чтобы она не переживала, он не посмеет ее обидеть.

Тут Лешка входит с подносом. Господи, ты бы видел, как потешно она хлопала ресницами. Не верит, что я ухожу, и объяснять не надо, зачем к мужику пришла. От порога, я еще так любовно погрозила пальцем Лешке.

– Смотри, не вздумай обидеть Клавочку. Она тебе доверилась.

Тебе рассказывать, что у них потом было или тебе неинтересно?

Ты, должно быть, унижен и зол. Прости, любимый».

А я его предупредила, чтобы он ее не отпускал, без клятвенного обещания, вновь встретиться. В общем, уговорил, сели чинно чай попить. На это она согласилась. Знаешь, слишком много добродетели, тоже плохо. Она вдруг вспомнила про долг, что она замужняя женщина. Нет, нет, и нет, – говорит ему, – боюсь, у нас с тобой вообще ничего не получится. Давай расстанемся. Слова, может быть, были другие, но суть одна.

А у Лешки, был козырь в кармане, я сказала, чтобы он его достал, только в крайнем случае. Видит, он, что она собралась уходить, и достает его.

– А ты знаешь, он ей говорит, почему Арина, вдруг к тебе так расположена?

Лучше бы он этот козырь не доставал.

– Почему? – она спрашивает.

– А потому, что она сейчас пошла к твоему Рюрику.

И вот тут она закатила истерику. Ах, значит, ты в отместку своей жене и моему мужу встречаешься со мною, значит ты, не любишь меня. Все эти цветы, это твоя месть?

Пришлось ему давать задний ход.

– Какая, – говорит, – месть, если он до твоей свадьбы с Ариной встречался, и потом все годы. Сколько можно терпеть? Ну, насчет остальных лет он загнул, как всегда, зато проверке они не поддаются.

– Ты обманываешь меня. – оскорбилась Клавдия. – Чтобы с одной, столько лет?

– Не веришь? На, смотри!

И достает из альбома, припрятанного в дальний угол, фото, где мы с тобой Рюрь вдвоем.

– А тебя я еще вот с каких лет обожаю!

– И показывает ей ее свадебные фотографии, где она на ветлечебнице к дворцу бракосочетания подъехала. Он ее этими фотографиями окончательно добил. А я в это время к тебе поехала. И от тебя позвонила. Твой номер телефона Рюрь у них высветился, Клавдия его хорошо знает, оттуда мой голос она услышала.

– Ну, теперь убедилась?

Лешка, говорит, что они чай попили, он ее рукой не коснулся, а потом ее проводил до дому.

Мне бы надо потом на постельное белье в шкафу посмотреть, но я не опустилась до этого».

Неожиданно он усмехнулся, вспомнив про свой бренный срок. Ничего, потерпи, казак, недолго осталось. Он, ковырнул кинжалом у себя в груди, представив, как два обманутых ими с Ариной человека, умываясь слезами, обнимают друг друга, и горькие обиды бесхитростно обращают в суровую справедливость, в праведное возмездие. Ох, сладостно, оно должно быть.

Дочитывал письмо, он уже спокойно.

Мы с Клавдией еще раз встречались. Только не дома у меня, а на нейтральной почве. Мы в кафе посидели. На этот раз она держалась уверенно. Она ведь не знала, что у нас Лешкой все было заранее оговорено. Вот она и думала, что знает больше меня, и что я перед нею, скрываю свою связь с тобою. Владеющий чужой тайной считает себя на коне. Лешка расплатился и вышел, собираясь нас подождать на улице. А мы заказали себе еще мороженного, и стали делить шкуру неубитого видмидя. В данном случае тебя. Прогресс наметился. Клавдия сама начала разговор, издалека.