Эвардо нахмурил брови:

— Не знаю, насколько убедительной покажется королеве эта сказка, но я тем не менее попробую. Меня слегка удивило, что доктор Байярд ничуть не возражал против того, чтобы остаться здесь на правах почетного заложника, пока вы с Руджеро будете совершать свои подвиги в Гномисии.

Ши пожал плечами:

— Уолтер весьма непосредственный человек, воспринимающий вещи и события такими, какие они есть, и он столько всякого повидал на своем веку, что уже не стремится искать какие-либо приключения ради собственного удовольствия. Я уверен, что, попроси мы его прийти сюда, он непременно пришел бы. А оставшись здесь, он наверняка испытает некие удовольствия… хм… которых мне сейчас не хватает.

На лице Эвардо появилась улыбка:

— Я понял, что вы имеете в виду мистрис Ни Колам. Я считаю себя человеком, не склонным придерживаться излишних формальностей, но, умоляю вас, не говорите об этом с королевой, тем более в шутливом тоне. Она может воспринять это как оскорбление.

— Как прикажете, ваше величество. Моя жена тоже не допускает вольностей в подобных вещах.

— А как, позволю вас спросить, продвигается изготовление устройства для срезания болтов?

— Первое устройство оказалось неудачным: кузнец утверждает, что для него вся трудность заключается в правильности расположения соединительных штифтов. Он хорошо знает, как делать ножницы и щипцы, но они имеют по одному штифту, а когда их пять в одном инструменте, тут есть над чем поломать голову. Сейчас он работает над другой конструкцией.

— Если мне не изменяет память, — произнес Руджеро скрипучим старческим голосом, — вход должен быть вот на этом гребне.

— В этом месте он и обозначен на карте, — ответил Ши.

Ши доел свой обед, и Руджеро отложил в сторону концертино, на котором до этого услаждал слух Ши, наигрывая грустные мелодии.

— Ну что ж, пошли, — сказал Ши, прилаживая мешок за спиной и поправляя висевшую сбоку саблю. — Ведите, ведь вам знакома эта страна.

Мрачные скалы западного Ива окружали их со всех сторон, а просветы между ними и справа, и слева, и спереди, и сзади, казалось, были закупорены облаками. Руджеро вышагивал впереди и как будто набирался сил, прикасаясь ногами к родной земле. Забавно было смотреть, как он опирался при ходьбе на алебарду, полученную из арсенала страны Оз, за которым неусыпно наблюдал Эвардо, став супругом королевы.

Руджеро выбрал именно алебарду из огромного набора сабель, топоров, пик, секир, арбалетов и аркебузов. (Когда Ши увидел в арсенале это примитивное рубящее, колющее, режущее оружие, то пожалел о том, что не взял с собой пистолета, поскольку в стране Оз он был бы в диковинку.) Когда Ши спросил у Руджеро, почему он выбрал именно алебарду, тот, выпрямившись во весь свой рост в четыре с половиной фута, предложил продемонстрировать возможности длинного копья с насаженным боевым топором против жалкой сабли Гарольда.

Подложив под одежду на груди мягкие вещи и защитив лица масками, они встали в боевые стойки. Почти сразу же Руджеро начал с того, что сделал три выпада, целясь острием алебарды в живот Ши. Два выпада Ши отразил. Во втором раунде он сумел, отступая и наступая, продержаться до тех пор, пока у Руджеро не сбилось дыхание и он не ослабел, а уж затем Ши, сделав выпад, упер саблю ему в грудь.

Перед началом третьего раунда Ши был убежден в своей победе. Но едва поединок начался, как он получил удар по голове, от которого у него искры посыпались из глаз.

— Видишь, мой мальчик, — оскалился в улыбке Руджеро, — это оружие кажется ничем не примечательным лишь тому, кто не знает, как им пользоваться.